Последней главы не будет

Алиса, похоже, его мало интересовала, а в моей голове промелькнула мысль: «Хорошо, что эта дурочка надела сегодня в дорогу длинное, чуть мешковатое платье, а не оделась так, как она обычно выряжается!»

Затылком я чуял: в автобусе началась какая-то возня. Испугавшись «черных тараканов», кто-то из наших баб пронзительно завизжал, но здесь, на обочине дороги, тараканом был не он, тараканом был я, а он был богом, который, прежде чем нас прихлопнуть, имел удовольствие посмаковать мой страх.

Моя же дурочка никого не видела, все это время она не отрывала свою голову от моей груди, судорожно втягивая ртом воздух.

«Вы утверждаете, что ваша спутница не видела преступников?»

Утверждаю.

Я отвел от него взгляд и начал вдыхать ее запах: пусть последнее, что я запомню в этой жизни, будут ее рыжие, всегда пахнущие чем-то сладким волосы!

Но тут Бог, тот, который живет на небе, подумал, сжалился и дал нам пусть ничтожный, но все-таки шанс!

В Алисиной руке было зажато яркое пятно, на которое мой визави вдруг скосил глаза, и я понял: сумка, ее ярко-красная, дорогая сумка, – сейчас она нас либо спасет, либо убьет.

Теперь я знаю, что чувствуют люди за секунду до смерти – мощный выброс адреналина в мозг.

«Значит, вы решили отобрать сумку у вашей спутницы и отдать неизвестному вам человеку, и после этого он вас отпустил?»

Отдал, да.

Но он нас не отпускал.

Это я не выпускал впавшую в ступор Алису из своих плотно сомкнутых рук. В какой-то момент мне даже показалось, что я держу на руках не взрослую женщину, а почти невесомого Елисея, а то, что Алиса весит почти в два раза больше сына, я понял только тогда, когда споткнулся о какой-то камень, уже там, где росла трава, и где я, чтобы не придавить ее своим телом, почти что бросил ее на землю.

«И что вы, говорите, сделали?»

«А почему вы вообще решили бежать?»

Ничего я не решал.

Я просто небольшим усилием ослабил одеревеневшие Алисины пальцы, выдернул из них сумку и сунул ее прямо в грязную руку бандита и, не думая больше ни о чем, кинулся в неизвестность, туда, вперед, за обочину дороги.

36

Сюжет ограбления был не новый.

«Весь мир в кармане». Я читала эту книгу в восьмом классе.

В советские времена, помнится, еще по этому роману Чейза прибалты кино сняли, назвали «Мираж».

Харизматичные герои, продирающая до слез история любви…

Бандиты перегораживают дорогу машиной, якобы попавшей в аварию, инсценируют трагедию, разлив вокруг авто на асфальте жидкость, с виду напоминающую кровь, а в машине сидит якобы неживая, молодая и красивая женщина… Водитель нужного грабителям транспортного средства тормозит и выскакивает (само собой, забыв впопыхах закрыть дверь!) на дорогу, чтобы оказать помощь или просто посмотреть, чего там да как, и тут-то из засады выпрыгивают остальные члены банды, чтобы быстренько, не дав никому опомниться, ограбить шокированных граждан.

Их план сработал.

Только мы с Платоном в него немного не вписались.

Но грабители и убийцы – это не всегда одно и то же.

Убивать, я так думаю, ни нас, ни кого-либо еще они и не собирались, но страху напустили изрядно.

А нам с Платоном из-за всего этого местная полиция нервы потом, конечно, потрепала…

В общем, как только водитель резко затормозил, я впала в самый настоящий шок.

Оцепенела. Застыла.

Я все слышала, все понимала, но так, как будто бы находилась за толстой стенкой аквариума.

Откуда-то я уже знала, что никто не погиб.

Иногда, в какие-то секунды, мы способны видеть не глазами, а чем-то иным, тем, чем мы в обычной жизни владеть не умеем.

Тогда ведь, в том проклятом мае, удар был совсем другим на вкус, цвет и запах: он был густо-оранжевым, серым, с удушающим скоплением смрадного дыма, как атомный взрыв, после которого ничего не остается…

Платон нес меня куда-то.

Потом, наваливаясь на меня своим телом, вдавливал в землю, потом снова нес, обливался потом, заставлял меня идти самой, срывающимся на крик голосом говорил по-английски, его не понимали, он кричал, жестикулировал, и в конце концов мы оказались в какой-то пристройке к деревенскому дому, где пахло травами, специями и старостью.

Мы провели там ночь, самую настоящую ночь любви, хотя, забегая вперед, признаюсь, что секса как такового у нас не было…

Когда забрезжил рассвет, Платон сообщил мне, что у него цел паспорт и осталось при себе немного денег.

Со мной же дело обстояло намного хуже: сумку мою со всем содержимым заполучили грабители. В ней остался кошелек с пятьюстами евро (какое счастье, что я не взяла с собой из дома кредитку, вот была бы головная боль!) и все мои документы.

Самая большая проблема теперь была связана с моим паспортом.

Дело плохо. Хорошо, если бандиты его взяли и тут же выбросили в кусты, а если нет?

После завтрака, состоящего из воды и ломтя свежего, только что испеченного хлеба, который Платон добыл, сходив к чем-то задобренному им вчера хозяину, к моей голове все же вернулась память.

Паспорта в сумке не было.

Я, как настоящая женщина, имею привычку таскать в дамской сумочке кучу разного, нужного и не очень хлама и, как настоящий, «в законе», псих, панически боюсь потерять документы.