Последней главы не будет

А все остальное – да, было… но улетело и давно отжило свое.

Аркадий сильно изменился внешне.

Скорей всего, то фото в журнал он предоставил достаточно старое, а может, фоторедакторы его так удачно отфотошопили.

Лицо его заметно похудело, под глазами еще более, чем раньше, обозначились мешки с глубокими синими тенями, но особенно изменился его взгляд.

Нет… Это не был жалкий взгляд сломленного болезнью человека, но в нем появилось то, чего я никогда не наблюдал за ним раньше.

Это было смирение.

Мы вышли на лестничную клетку.

Я закурил, Аркадий отказался.

Он исповедался мне абсолютно спокойным, даже каким-то отстраненным голосом…

Все произошло очень быстро.

С полгода назад у него появились регулярные головные боли.

Первое время он продолжал вести привычный образ жизни, спасаясь горстями обезболивающих таблеток, но потом и они перестали помогать.

Под нажимом партнеров по бизнесу пошел обследоваться и после проведения компьютерной томографии услышал страшный приговор.

Врачи прямо не говорили, но сам он утверждал: ему осталось не больше пары месяцев.

Возможность лечения за границей он отрицал категорически!

Просто из принципа.

«Платоша, мне же не для кого жить. Да если честно – мне давно уже и неинтересно».

Я не стал ему лгать в ответ, я просто не смог.

Теперь, насквозь пронзенный стремительно разрушающей его болезнью, этот человек не врал мне и не врал себе. В этих двух простых предложениях он был сейчас честен как никогда!

А я просто не имею права вмешиваться в то, что давно уже не мое.

Да и не было никогда это моим.

Я сглотнул, долго молчал, потом спросил, а что с его бизнесом.

Он ответил, что гей-клуб они вынуждены были прикрыть, но оставили два других заведения, которые в последнее время стали приносить неплохую прибыль. Проблема в том, что ребятам теперь очень не хватает хорошего пиар-менеджера, функции которого в том числе выполнял все это время Аркадий.

Я спросил, какого именно человека они ищут, смутно подозревая, что, возможно, именно в этом и была истинная причина его внезапного желания меня увидеть. В ответ он будничным, деловым тоном описал кандидата. И это явно был не я!

Человек этот должен быть смелым, наглым, упертым, иметь положительный опыт в подобной работе и, конечно, остро нуждаться в деньгах!

И я подумал не про себя (ведь, кроме «нуждаться в деньгах», я не соответствовал ни одному критерию), я подумал про Алису.

Она дерзкая, она умеет и очаровывать, и ставить на место, она не так уж и давно сделала себе карьеру в хорошей компании, и, самое главное, для нее работа – это прекрасная возможность освободиться от того, что уже долгое время прессует ее, загоняя в клетку!

И я без экивоков так прямо и сообщил Аркадию, что сам точно не потяну, поскольку напрочь лишен какой-либо деловой хватки, но у меня есть на примете шикарная девушка, которая почти на сто процентов подойдет на это место.

– Любовница? – в лоб спросил Аркадий.

В его взгляде на долю секунды даже мелькнул неподдельный интерес!

– Не совсем…

– То есть ты ее «того», но только не тем местом, что ли? Понятно, милый, все та же старая песня… Платоша, знаешь, в чем твоя проблема? Ты место свое в жизни найти до сих пор не можешь. И дело даже не в том, что ты и с «нашими», и с «вашими»… Ты же не гей и никогда им и не был, мне это было понятно с самого начала. Ты в принципе ни с чем до конца определиться не можешь! Нельзя быть немножко мужем, немножко отцом, для остроты ощущений иногда спать с мужиками, позиционировать себя творческой личностью, стремиться хорошо есть и жить красиво и при этом не пачкать руки грязью. Не бывает так, понимаешь?

Я и баловал тебя, и жалел по-своему, серебряный ты мой мальчик… Но все это время я надеялся на то, что хоть чему-то смогу тебя научить! Хотя бы на собственном примере… Да, да, только не говори ничего, ты прав: мой пример, конечно, не самый лучший! Но тем не менее я прошел, до конца, без остатка, как мне было отмерено, так и прошел, путь мужчины. Я всегда точно знал, чего хочу, зачем мне это и как этого достичь, и все это я получал от жизни! Физиология – это всего лишь форма, но суть моя от этого не менялась. А твои проблемы совсем не от того, что ты когда-то не в ту постель попал, а в том, что, уже оказавшись там, ты и тогда точно не знал, зачем тебе это и тебе ли вообще это надо! Понимаешь разницу?!

Первым моим порывом было тут же начать сопротивляться, не потому, что я был в корне с этим не согласен, а вот просто так, упершись рогом, из ребячьего принципа!

Но я не стал этого делать.

Я понимал, что он, по сути, прав и что прежний костюмчик мне да-а-авно уже мал…

И еще понимал, что сейчас я, возможно, вижу Аркадия в последний раз.

Я подумал и ответил:

– Понимаю… особенно в последнее время. Но, знаешь, она – такая же. Неопределенная. Но она лучше меня, честнее и смелее.

– Ну, раз ты за нее хлопочешь, раз ей нужна работа, она не гламурная старая фифа, которая пригрела тебя под своим одеялом, правильно я понимаю? – Он все-таки не смог сдержаться и усмехнулся.

– Нет, конечно! Она молодая, хорошая, и ей очень нужна нормальная работа.