Последняя аристократка

- Видишь ли, проницательный ты наш, я ведь опять тебе не все сказал. Списываю это на твое волнение. Ты же не можешь в такой ситуации быть холодным, как лед...

Получилось у него грубовато, но Аренский, как оказалось, привык к Аполлону и не только чувствовал к нему особое расположение, но и понимал, как тот страдает и пытался по-своему смягчить удар.

- Вытаскивай из-за пазухи свой очередной камень! - махнул тот рукой.

- Ну зачем ты так! - Арнольд даже обиделся. - Просто я хотел сам: пообещать, а потом тянуть резину, сколько смогу. Глядишь, у неё надобность и отпадет...

- Та-ак, и что она у тебя ещё просила? Или требовала.

Он понял, что разговор продолжается о Юлии.

А сегодня возлюбленная Ковалева подкараулила Арнольда перед работой он никогда не мог прийти на службу раньше Аполлона - и поманила пальцем. Она стояла на пороге их дома и не хотела выходить и разговаривать с ним на ветру. Холодно ей, видите ли, было.

И сказала ему без всякой там преамбулы.

- Мне нужен пистолет.

- Вороны донимают? - неловко отшутился он. - Или крысы заели?

- Крыса, - холодно ответила она. - Одна, но большая, спасу от неё нет.

- Что ж ты у мужа не попросишь? Он тебе не то что пистолет, пулемет достанет!

- И, если ты помнишь прошлый наш разговор, муж не должен об этом знать. Ни в коем случае!

Представление о собственном всемогуществе у Юлии были какие-то детские. Она считала, что стоит ей только захотеть, и все станут плясать под её дудку, а уж Аренского она вообще держит на крючке. Он подумал с усмешкой: "Тоже мне, интриганка королевских кровей!" И воспринял её просьбу, как очередной каприз. Но теперь, рассказывая об этом Аполлону, вдруг представил, как такую "игрушку" Юлия могла применить...

- Пистолет, говоришь, - прервал его размышления Ковалев. - Что ж, дай ей пистолет, раз просит. Целый день одна, может, ей страшно.

- Да ты что, она - женщина взбаломошная. Начнется у неё истерика, думаешь, не нажмет на курок?

- А вот обсуждать с тобой мою жену я не собираюсь, - холодно заметил Аполлон. - Нажмет она на курок, не нажмет, это уж моя забота!

Он встал из-за стола и, открыв сейф, вручил Арнольду небольших размеров браунинг.

- Сегодня пойдешь домой на обед и отдашь его Юлии!

- Слушаюсь, товарищ майор!

Вечером Аполлон, против обыкновения, домой не торопился. Если в последние дни майор уходил раньше Арнольда, то сегодня сидел за столом и все что-то писал. Потом проверял написанное, беззвучно шевеля губами, и с размаху ставил поверх печать.

Арнольд перед уходом спросил его взглядом, мол, не надо ли чего, может, задержаться, на что Ковалев ответил ему взмахом руки:

- Иди, сегодня ты мне не нужен.

А после работы он не пошел домой, что тоже было странно, а свернул к своему детищу "Северные зори", где первым делом затребовал себе Растопчину, и тут же уединился с нею в кабинете.

Еще больше удивилась обслуга в ресторане, когда он затребовал туда же самого лучшего шампанского и французский шоколад, лежавший про запас для самых именитых гостей.

- Надо бы как следует стол накрыть, да некогда мне, уж не взыщите, Мария Андреевна!

- Да, ради бога! - несколько удивленно отозвалась та. - Теперь проблем с моим питанием нет... Никак кто-то к вашей шкуре слишком приблизился?

- И не говорите, в затылок дышит! - усмехнулся Аполлон.

- Вы, Аполлон Кузьмич, подозреваю, мастер такие вещи предусматривать и устранять.

- Может, и мастер, а только не господь бог!

Он не заметил, как опять тяжело вздохнул.

- Тогда за вашей шкурой охотится женщина, - утвердительно сказала Растопчина, наблюдая, как он наливает в бокалы шампанское.

Ковалев вздрогнул от неожиданности и пролил шампанское на скатерть.

- Под руку не говорите, Мария Андреевна.

- Решили сдаться без борьбы?

- Вам-то что за дело? - огрызнулся он.

- Не люблю, когда мужчина расплавленным воском течет! - упрямо сказала она.

Он на её слова ничего не ответил, вынул из кармана кителя пакет и положил на край стола.

- Разговор у нас будет серьезный, потому и приказал, чтобы нас не беспокоили, - пояснил он. - Этот пакет, как видите, не подписан. Но для вас на нем невидимая подпись: "Вскрыть в случае моей смерти."

- Неужели все так серьезно? - спросила княгиня.

- Серьезнее некуда. И, как вы понимаете, после моей смерти защитить вас будет некому. Первыми полетят головы моих друзей...

- Спасибо, - тихо сказала Растопчина.

- И тех, кому я покровительствовал, - невозмутимо закончил он. - Я не слышу вашего слова.

- Какого? - спросила она, не сразу поняв вопрос.

- Даете слово - не вскрывать пакет и не пользоваться его содержимым до срока?

- Даю, - твердо ответила она.

- А теперь, так сказать, примечание. Как только услышите о моей смерти... Ну, хорошо, "если" услышите о моей смерти, немедленно, как говорится, ноги в руки и под любым предлогом на вокзал. Думаю, в суматохе успеете сесть в поезд. Документы у вас - надежнее не надо. Еще один личный совет: в Ленинграде постарайтесь не показываться. Там сейчас опасно. Изыщите способ, чтобы внучку вам привез кто-нибудь из близких друзей. Денег я вам дал... на первый случай.

- Зачем вы это делаете? - она посмотрела ему в глаза.