Последняя битва

Ленц покосился на стоявшего рядом с ним помощника – оберштурмфюрера Ванзее. Молодой, мордатый, нахальный – и чего его на фронт не отправили? Наверняка чей-то сынок. Кого-то из шишек, из большого начальства. Ох, уж это начальство! Особенно в последнее время. «Посмотри за Райхенбахом!» Во приказ! А что это значит – «посмотри»? Арестовать, проработать, возбудить дело? Ленц так и спросил, а что ему терять-то? Не столь уж и много в их провинциальном райотделе опытных следователей, все больше тупоголовые костоломы вроде Ванзее. «Нет, дело не возбуждай». Не возбуждай, во как! «Посмотри…» Что он, Густав Ленц, ищейка, смотреть? Вот молодой Ванзее… Пускай он и смотрит. А он, гауптштурмфюрер Ленц, будет смотреть за ним. Присматривать, так сказать, опекать, как и положено наставнику. А вообще с этим Райхенбахом, бароном фон Райхенбахом, штурмбаннфюрером СС фон Райхенбахом нечистые были дела! Да эти поганые аристократы – фоны-бароны и прочие – разве ж можно от них чего хорошего ожидать? Нужды никогда не знали, зато спеси хоть отбавляй, смотрят на всех, как на козявок – фу-ты ну-ты! Ничего самим добиваться не надо – папы-мамы и прочие родственники обо всем заранее позаботились, одно слово – каста! То ли дело он, Густав Ленц. Из простой семьи, отец в восемнадцатом году погиб на Марне, мать умерла в двадцатом от недоедания и туберкулеза, а родственникам было глубоко наплевать на молодого Густава. И ничего, не сдался, везде пробивался сам – сначала агентом, потом закончил полицейскую школу, несколько лет работал в Мюнхенской крипо вместе со знаменитым «гестапо-Мюллером», нынешним своим шефом. Лихие тогда дела крутили – бросали за решетку всех радикалов, от коммунистов до нацистов, многие наци с тех пор затаили зло на «легавую собаку Ленца», да и черт с ними, «папаша Мюллер», если что, в обиду не даст, да и здесь, в Восточной Пруссии, начальство хорошо помнит, с кем когда-то начинал работать гауптштурмфюрер Ленц. Вот только в последнее время начались какие-то непонятки. «Посмотри» за Райхенбахом, за окружением, за друзьями… Посмотреть-то можно, только Отто фон Райхенбах – оберштурмбаннфюрер СС, по армейскому рангу – подполковник, а он, Ленц, всего лишь капитан. Трудно без покровителей до высоких чинов дослужиться, хоть и имелся в знакомцах сам Генрих Мюллер. Если что серьезное, конечно, можно будет ему о себе напомнить, ну а так, в обычной-то рутине, какая забота главе гестапо о каком-то там провинциальном следователе? Так что все сам, сам… А палки в колеса ставили, недоброжелателей хватало.

Вот и нынешнее поручение, в котором Густав нутром старого сыскного пса за километр чуял подставу! Вообще у него складывалось такое чувство, будто высшее начальство и без него было хорошо осведомлено о фон Райхенбахе и его дружках: фон Хасселе, фон Хельдорфе, фон Штауффенберге и прочих. И – такое впечатление – он, старый лис Ленц, должен был просто-напросто поплотней обложить барона фон Райхенбаха, но до поры не трогать, а взять его лишь тогда, когда будет нужно. Ленца сильно тревожил вопрос – кому нужно? И – зачем нужно? Не получится ли так, что, когда этот «нужный кому-то момент» настанет, тут же всплывет и вопрос – а почему бароном не занялись раньше? Ах, занимались? Кто конкретно? Гауптштурмфюрер Ленц? Что, он еще работает? Да, как видно, старая ищейка совсем потеряла нюх? А может, и того хуже – снюхалась с врагами?!

Ленц поморщился: до чего ж поганый получался расклад. И этот еще, Ванзее. Интересно, кто его интересует больше – барон фон Райхенбах или непосредственный наставник? Следователь поморщился, сплюнул. И чего сюда было ехать, в этот чертов лагерь «гитлеровской молодежи»? Ну хорошо, выяснили, что господин барон частенько общается с неким несовершеннолетним подростком по имени Герхард Майер и, скажем так, далеко не равнодушен к его матери, молодой симпатичной вдовушке. Но зачем так спешить? Не торопясь, разрабатывали бы вдову, потом бы дождались возвращения из лагеря ее сына, занялись бы и им. Вдумчиво так, без спешки. Куда торопиться? Так нет. Начальство же торопит! Все им выложи да подай в самые кратчайшие сроки. Вот и пришлось ехать. Кстати, сегодня тут ожидается и фон Райхенбах, и даже артисты немецкой оперы, приглашенные бароном аж из Берлина! Какой-то у них здесь костюмированный праздник. Ванзее, кстати, и уговорил на него съездить, помощничек. Мол, здешний начальник лагеря – баннфюрер – его приятель и обязательно во всем поможет. Ну да, еще бы не помог следователям гестапо! И фамилия у баннфюрера характерная – Мюллер. Как у шефа… Впрочем, этих Мюллеров по всей Германии сотни тысяч, все равно как в Англии Смитов.

– Слова и мысли фюрера – наши слова и мысли! – орал в микрофон баннфюрер. – И мы, молодежь, сделаем все, чтобы оправдать заботу партии!