Последняя битва

– Этого-то зануду? Если хочешь знать, я скоро буду на его месте! – Оберштурмфюрер хвастливо оскалился и, расстегнув мешковато сидевший пиджак, пожаловался: – Не могу носить штатское, отвык. Форма есть форма: дисциплинирует и вызывает уважение.

– Да уж, ваша точно вызывает!

– Что ты хочешь этим сказать, Конрад?

– Ничего, ничего. Так, пошутил. Так ты интересовался Майером?

– Ну да. – Ванзее снова застегнул пиджак. – Им. Ни на чем таком этот парень не попадался?

– В смысле?

– Ну на чем бы можно его зацепить: скажем, ругал политику партии или занимался онанизмом перед сном?

Баннфюрер рассмеялся:

– Да нет, Вальтер, если б такое было, я бы знал. Правда, нельзя сказать, что он такой уж ревностный юноша. И от зарядки, бывает, отлынивает, на политзанятиях отмалчивается…

– Да, – разочарованно хмыкнул Вальтер. – Не очень-то на подобном зацепишь.

Мюллер бросил на приятеля долгий, несколько подозрительный взгляд.

– Чисто по-товарищески хочу тебя предупредить, Вальтер. По-моему, ты зря копаешь под Майера. У него ведь имеется сильный покровитель – барон Отто фон Райхенбах, оберштурмбаннфюрер СС, слыхал про такого?

Ванзее громко захохотал и, оглянувшись, понизил голос:

– Вот как раз из-за Райхенбаха мы этого Майера и возьмем в разработку!

– Фон Райхенбах – предатель? – охнул баннфюрер. – Не может быть!

– Еще как может, Конрад! Есть на него такое… Впрочем, потом расскажу… – Оберштурмфюрер приосанился, пригладил ладонью жиденькую светлую челку и неожиданно спросил: – А знаешь, почему я вообще тебе сейчас все рассказываю?

– Ну… – Мюллер задумался. – Мы ведь друзья. Так?

– Да, друзья… И я хочу, чтобы ты стал моим человеком! Помощником и напарником. Человеком, которому я мог бы вполне доверять. Да-да, не удивляйся, этого пьяницу Ленца совсем скоро выпрут на пенсию. В лучшем для него случае. Он ведь не только пьет да втихаря критиканствует, он еще и якшается черт знает с кем. К примеру, недавно выяснилось, что его старый приятель и собутыльник, адвокат Карл Шульце – скрытый еврей!

– Вот те раз! Ну и как? Арестовали этого Шульце?

– К сожалению, не успели. Сбежал. Теперь скрывается. И не исключено, что обратится за помощью к своему старому дружку – оберштурмфюреру Ленцу! Ох, хорошо бы обратился! Уж тогда… – Тонкие губы Ванзее скривились в довольной ухмылке. – Ну так как, Мюллер? Бросишь свою дурацкую молодежную службу ради настоящего дела? Получишь офицерский чин СС, гарантирую! И все льготы.

– Звучит заманчиво. – Баннфюрер прикрыл глаза, стараясь скрыть радость. Стать офицером СС? Следователем гестапо?! Об этом даже и не мечталось. Как хорошо, что на его пути встретился Вальтер Ванзее! Правда… Правда ходили упорные слухи, что русские танки идут к Польше! Это совсем рядом. Но ведь они не прорвутся в рейх! Никогда! Вот и доктор Геббельс в своем вчерашнем выступлении говорил о том же…

– Ну? – Прищуренные глаза Ванзее прямо-таки буравили молодежного функционера.

– Согласен, – поспешно кивнул он. – Вот тебе моя рука, Вальтер!

– Отлично! – Ванзее крепко пожал руку приятеля. – Рад, что не ошибся в тебе!

– О чем ты, Вальтер?!

– А теперь, для того чтобы проявить себя – ну и поскорее скинуть пьяницу Ленца, – нужно провернуть одно дельце.

– Я в полном твоем распоряжении.

– Майер. Герхард Майер. Дружок фон Райхенбаха. Он должен почаще встречаться с бароном и докладывать нам все! Иных путей я просто не вижу… вернее, мне пока не завербовать кого-нибудь из баронского окружения, слишком уж высоки чины.

– Майер… – задумчиво протянул югендфюрер. – И когда ты хочешь его завербовать?

– Чем раньше – тем лучше. Желательно – прямо сейчас.

– Тогда чего ж мы стоим? Сейчас вызовем его в штабную палатку.

– Н-нет… Лучше бы где-нибудь в более безлюдном месте.

– В безлюдном… Гм… Ага! Есть у нас один бункер в лесу.

– Отлично! – Молодой гестаповец потер руки. – Сейчас, Конрад, поучу тебя, как надо работать. Сперва – ошеломить! Наорать, обвинить черт знает в чем, даже побить… И когда объекту покажется, что все, край, приоткрыть ма-аленькую щелочку надежды. И вот тут-то он – наш!

– Ничего не скажешь, хитро.

– Когда-нибудь и ты научишься этому.

Опростав фляжку шнапса, Раничев и Густав Ленц не то чтобы подружились, но все же, как истинные собутыльники, обрели некоторую симпатию друг к другу. Даже пытались общаться – и у Ивана почему-то сложилось такое впечатление, что новый дружок его умело прощупывал, а если б не было языкового барьера, то устроил бы форменный допрос под видом дружеской беседы. Собутыльники просидели за одним из столов почти до самого обеда, лишь когда дежурные стали накрывать к обеду, отошли к полевой кухне.

– Не хотите ли еще чего-нибудь, господа? – тут же осведомился повар.

– Нет-нет, спасибо. – Раничев с Ленцем дружно замотали головами – и так уже умяли под шнапс по паре котлет с овощами, так что есть сейчас не хотелось. А хотелось… Ивану, к примеру, очень хотелось поскорее избавиться от столь навязчивого знакомца и заняться наконец делом.