Последняя битва

– Да, хорошо тут с тобой беседовали. – Иван быстро развязал парню руки и тихонько похлопал по щекам. – Прямо, можно сказать, душевно. Впрочем, это ваши дела, и нет у меня никакого желания в них вязаться. Тебя вот сейчас развяжу, да и иди себе в свой лагерь, а эти… Эти пока очухаются…

Подросток застонал, приходя в себя.

Раничев надел подобранный перстень на палец, рядом со своим. Полюбовался. Одинаковые! Или – один и тот же, только раздвоившийся, вернее, растроившийся, расчетве…

– Хальт! Хенде хох!

Иван удивленно обернулся и непритворно вздохнул: у выхода из бункера стоял его недавний собутыльник в сером костюме и целился в Раничева из пистолета.

– Привет, Густав. А я думал – мы с тобой кореша.

– Хенде хох! – жестко повторил Ленц.

Раничев широко улыбнулся и, как ни в чем не бывало, уселся на лавку рядом с пришедшим в себя подростком. Покрутив на пальцах перстни, спросил:

– Это у тебя «вальтер», Густав? Или, может быть, парабеллум?

На скулах у Ленца заиграли желваки.

– Да ты не сердись, не сердись, – издеваясь, сказал Иван. – А то еще пальнешь невзначай, а нам еще попрощаться надо. Спою тебе сейчас прощальную арию незваного гостя! В общем, ауфвидерзейн, майн либер фройнд, ауфвидерзейн…

– Ва мелиск, ха ти джихари…

Глядя в побелевшие от злобы глаза Ленца, Раничев торопливо прочел заклинание. Перстни вспыхнули разом! Грянул выстрел…

Глава 19 Июль 1410 г. Восточная Пруссия. Битва

Бился он лихо и смело,

Ратным уменьем владел он.

Иного разит он мечом,

Иного валит он копьем.

«Песнь о Людвиге»

…или то был гром?

Ну конечно, гром! Эвон, сверкало да гремело вокруг, мало того, разразилась целая буря, и налетевший ветер хлестал в лицо потоком холодной влаги.

Кто-то шевельнулся, совсем рядом, в кустах. Встрепенулся, поднялся, понесся куда-то… И снова грянул гром, и ветвистая синяя молния внезапно ударила в высокую сосну близ Раничева. Дерево вспыхнуло враз, словно спичка!

– Спаси, Господи, – машинально перекрестился Иван. – Интересно, кто это здесь по кустам ползал?

Он вдруг насторожился, услыхав неподалеку чьи-то приглушенные голоса. Прислушался. Меж громовыми раскатами проступали слова молитвы.

– Господи Иисусе, да святится имя Твое, да приидет царствие Твое…

А молились, между прочим, по-русски! И – хором. Много, много было кругом людей. Вспышки молний выхватывали из темноты хищный блеск стали – то блестело оружие, шлемы, доспехи.

Ну конечно! Иван возликовал. Это же хоругви Витовта или Ягайлы! Ну да – откуда еще тут взяться русским? И скорее все же – Витовт. Смоленские полки? Впрочем, у Витовта все говорили по-русски. Что – завтра уже грядет битва? Похоже, так. Да – так! А это значит, что он, Иван Петрович Раничев, добился-таки своего – никакого танка у тевтонцев не будет, никаких пулеметов, гранат, фаустпатронов – и ход битвы сложится так, как сложился, как должен был сложиться на самом деле. Наши – Иван всех русских сейчас считал «нашими» – обязательно победят, а от Ордена останется лишь бледная тень, да и ту через несколько десятков лет полностью поглотит Польша.

Так будет! И никак иначе. Во многом благодаря ему – Ивану Петровичу Раничеву. Ах ты ж, боже… Теперь бы только не приняли за шпиона.

Иван застыл на месте, слился со стволом дерева, молясь, чтобы в него не полоснула молния. Прислушался.

Молитва сменилась неспешной беседой. Кто-то что-то рассказывал… ага, вот послышался громкий приказной голос. Видно, начальник.

– Посланцы от смолян не приходили?

– Нет, батюшка-воевода. А что, должны?

– Да Бог их ведает. Вроде должны бы – узнать, что да как. Да и поляки от воеводы Зындрама из разведки вот-вот вернутся. Узнаем, где псы-рыцари.

– Узнаем, батюшка-воевода.

– Ежели от смолян кто появится – пущай с вами сидит, ждет вестей.

– Скажем.

Раничев некоторое время выждал, а потом объявился:

– Здорово, братцы! Откель будете?

– А тебе, мил-человек, что за дело?

– Да я от смоленских полков. Воеводой послан – узнать, что да как.

Снова блеснула молния, выхватив из темноты богатый наряд Ивана.

Сидевшие на поляне воины негромко засмеялись:

– Ну и наряд у тебя баской! Как у поляков. Чего ж без кольчужицы-то?

– Несподручно в кольчужице по оврагам бегать. Так что нашим-то передать? Где воевода?

– Воевода тебе велел тут сидеть, ждать. Скоро поляки должны вернуться – на разведку уехали.

– А, ну тогда подожду. – Раничев преспокойно уселся в самую гущу воинов. – Попить не найдется ли?

Кто-то протянул баклажку:

– На вот, друже, испей!

Иван с удовольствием напился, утер рукавом губы:

– Хороша водица!

– Эвон! У нас в Менске куда как лучше.

– Так вы из Менска? Городок невелик.

– Невелик, да красен!

– Не обижайтесь, други. Я к тому, что народу у вас мало.

– Мало, то верно. Мы с заславцами одной хоругвью идем.

Затрещали кусты, и в вспышке молний на поляну выехал конный боярин в блестящих латах и полукруглом шлеме:

– Здорово, вои! Воевода ваш чего не на совете?

– Так он, батюшка, только что с совету прибыл. В шатре покамест отдыхает.