Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой

А с царем за его честность, за верность союзническому долгу, западные «друзья» расплатились сполна. Николай Александрович обратился к председателю Временного правительства Львову, хотел выехать в Англию, а после войны поселиться в Ливадии частным лицом. Заговорщиков это устраивало. Они боялись государя, даже отрекшегося. Он мог стать знаменем для патриотических сил. Керенский, Чхеидзе и их окружение вынашивали замыслы убить царя, но тоже было опасно. Неизвестно, как отреагируют военные, народ. А если уедет за границу, вот и ладненько. Запросили англичан, и они, вроде бы, согласились. Через посредничество Дании связались с Германией, чтобы она пропустила Николая II и его близких. Немецкое командование повело себя благородно, заверило: «Ни одна боевая единица германского флота не нападет на какое-либо судно, перевозящее государя и его семью».

В апреле положение царя и царицы стало ухудшаться, началось следствие об «измене» (не нашедшее никакой вины). Группа офицеров-монархистов, в том числе состоявших в охране государя, подготовила его побег в Швецию, это еще можно было сделать очень легко. Но он отказался. Не хотел быть беглецом, ждал обещанной отправки в Англию. Однако всплыло вдруг препятствие. Англичане мелочно озаботились, кто будет содержать и кормить гостей? У царя не было денег. Все личные средства, хранившиеся на его банковских счетах, около 200 млн. руб., он в годы войны пожертвовал на нужды раненых, увечных и их семей. Разговоры тянулись до июня, а потом Лондон неожиданно отказался от всех обещаний, Бьюкенен передал Временному правительству ноту: дескать, Британия не может «оказать гостеприимство людям, чьи симпатии к Германии более чем хорошо известны». Оболгали и отвернулись. С этого времени судьба царской семьи была предрешена. Вместо Англии отправили в Сибирь…

69. Реймс и Галич

Под флагом «свобод» Временное правительство принялось крушить все и вся. Одним махом была сметена вся система гражданского управления — царская администрация, жандармерия, полиция (а они выполняли в России много функций — охраны порядка, сбора налогов, санитарного контроля и т. п.). Провозглашались неограниченные свободы слова, печати, митингов и демонстраций, была отменена смертная казнь. Петроградский Совет издал Приказ № 1 по войскам. Внедрялись всевозможные комитеты с правом вмешиваться с командование, отменялось чинопочитание. А правительство побаивалось фронтовой, настоящей армии, и попыталось сделать своей опорой разбаловавшийся столичный гарнизон, погромщиков Кронштадта. Их объявили защитниками революции, пообещали не посылать на фронт. Туда поехали делегации из питерских частей, нести «дух революции». Алексеев слал отчаянные телеграммы, требовал пресечь подобное явление, но правительство их игнорировало.

Была объявлена общая амнистия, на волю вышли политические всех мастей и 100 тыс. уголовников. Преступность подскочила в 6 раз. Амнистия открыла пути и для революционных десантов из-за границы. Из Швейцарии через Германию поехал Ленин со своей командой. А из Нью-Йорка отчалил Троцкий, получивший гражданство США и британскую визу. Правда, в Канаде его арестовали как германского шпиона. Но ненадолго. Подержали и выпустили. По замыслам закулисных сил первым в Петроград должен был попасть Ленин — именно через Германию, замаранный связями с ней. Собственную подрывную работу они рассчитывали свалить исключительно на немцев. Но завершать эту работу свержением царя они не собирались. Россию предстояло разрушить полностью. Хаус писал Вильсону: «Остальной мир будет жить более спокойно, если вместо огромной России в мире будут четыре России. Одна — Сибирь, а остальные — поделенная Европейская часть страны».

Действия Временного правительства отлично вписывались в подобные планы, и само оно стало послушным орудием в руках иностранцев. Царское правительство старалось защищать государственные интересы, теперь же Бьюкенен и Палеолог распоряжались министрами, как своими приказчиками. Каждое их слово становилось указанием, обязательным к исполнению. Министр иностранных дел Милюков устраивал патриотические демонстрации… под окнами британского посольства! Сам шел с манифестантами, выкрикивал лозунги «верности союзникам», а Бьюкенен свысока, из окошка, «принимал парад». В речах Милюков не уставал расшаркиваться: «Опираясь на принципы, выдвинутые президентом Вильсоном, равно как и державами Антанты…» «Эти идеи полностью совпадают с идеями президента Вильсона».