Последняя битва. Штурм Берлина глазами очевидцев

В час ночи 23 апреля в штабе командующего 12-й армией генерала Вальтера Венка, расположившемся в Визенбургском лесу, затрезвонил телефон. Самый молодой генерал вермахта, не сняв мундира, дремал в кресле. Его командный пост, «Старый ад», в 35 милях к востоку от Магдебурга, раньше был домом егеря. Венк сам снял трубку. Один из его командиров доложил, что фельдмаршал Вильгельм Кейтель только что пересек позиции и направляется в штаб. Венк вызвал своего начальника штаба, полковника Гюнтера Рейхгельма. «К нам едет гость, — сказал он. — Кейтель». Венк всегда сильно недолюбливал начальника гитлеровского штаба, и Кейтель был последним человеком в мире, с которым он хотел бы сейчас разговаривать.

В последние несколько недель Венк видел больше горя, лишений и страданий, чем за всю свою боевую жизнь. По мере того как сжимались границы Германии, его район все более походил на огромный лагерь беженцев. Бездомные немцы были повсюду: вдоль дорог, в полях, деревнях и лесах; они спали в телегах, палатках, разбитых грузовиках, железнодорожных вагонах и под открытым небом. Все подходящие здания — дома, церкви, даже деревенские танцзалы — Венк приказал превратить в укрытия для беженцев. «Я чувствовал себя священником, инспектирующим свой приход, — вспоминал он. — Каждый день я совершал обход, пытаясь как можно больше сделать для беженцев, особенно для детей и больных. И все время мы задавались вопросом, как скоро американцы начнут наступление со своих плацдармов за Эльбой».

Его армия кормила теперь более полумиллиона человек в день. Поезда со всего рейха съезжались в эту узкую полоску земли между Эльбой и Берлином, а дальше пути им не было. Груз, который они везли, был для 12-й армии и благом и бременем. Здесь было все — от частей самолетов до сливочного масла. В нескольких милях от Венка на Восточном фронте танки фон Мантейфеля останавливались из-за дефицита горючего, а Венка чуть ли не затопило горючим. Он докладывал в Берлин, однако до сих пор не было принято никаких мер, чтобы вывезти излишки. Никто даже не подтвердил, что получил его донесения.

Сейчас, ожидая Кейтеля, Венк с некоторой тревогой думал, что если начальник штаба ОКБ узнает о его общественной деятельности среди беженцев, то вряд ли это будет одобрено. По моральному кодексу полководца Кейтеля, подобные действия были просто немыслимы… Венк услышал, как подъехал автомобиль, и один из его офицеров сказал: «А теперь посмотрим, как Кейтель сыграет роль героя». В полной маршальской форме (вплоть до жезла), в сопровождении адъютанта и ординарца Кейтель вошел в домик, занимаемый штабом. Высокомерие и показной блеск Кейтеля и его окружения показались Венку омерзительными. Фельдмаршал вел себя так, будто только что взял Париж, и это в то время, когда все вокруг говорило о позоре и страданиях потерпевшей поражение Германии. Кейтель отсалютовал, коснувшись маршальским жезлом фуражки, и Венк заметил, что, несмотря на педантичное соблюдение формальностей, посетитель встревожен и взволнован. Адъютант расстелил на столе карты, и без всяческих преамбул Кейтель наклонился над столом, ткнул пальцем в Берлин и произнес: «Мы должны спасти фюрера».

Затем, словно почувствовав, что слишком резок, он сменил тему и попросил коротко охарактеризовать положение 12-й армии. Венк не стал упоминать ни о беженцах, ни об участии в их судьбе своей армии. Вместо этого он в общих словах заговорил о положении на Эльбе. Даже когда принесли кофе и бутерброды, Кейтель не расслабился, да и Венк не помогал гостю почувствовать себя непринужденно. «Дело в том, — впоследствии объяснил Венк, — что мы чувствовали свое огромное превосходство. Ну что такого, чего бы мы уже не знали, мог сообщить нам Кейтель? Что пришел конец?»

Кейтель вдруг встал и зашагал взад-вперед по комнате. «Гитлер, — мрачно сказал он, — совершенно расклеился. Хуже того, он сдался. И поскольку сложилась такая ситуация, вы должны развернуть свои войска и направиться к Берлину вместе с 9-й армией Буссе». Венк молча слушал, и Кейтель напыщенно продолжил: «Битва за Берлин началась. На карту поставлена ни много ни мало судьба Германии и Гитлера. Ваш долг — броситься в атаку и спасти фюрера». И вдруг Венка посетила совершенно неуместная мысль: вероятно, впервые в жизни Кейтель оказался так близко к передовой. Давным-давно, общаясь с Кейтелем, Венк понял, что, «если с ним спорить, получается одно из двух: либо два часа приходится выслушивать гневную речь, либо теряешь должность», поэтому он автоматически ответил: «Разумеется, фельдмаршал, мы выполним ваш приказ».