Последняя драма Шекспира

Секретарша молча исполнила его приказ и вышла из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь.

Кондратьев и пожилой человек снова остались одни.

– И что дальше? – насмешливо осведомился Вячеслав Борисович. – Ты, наверное, захочешь убедиться, что в чемоданчике деньги, а не газетная бумага?

– Разумеется. Я не могу верить вам на слово.

– Так открой его! В конце концов, пора уже заканчивать эту комедию! У меня полно дел!

Кондратьев подозрительно взглянул на собеседника, потом на чемоданчик.

– Что это вы так беспокоитесь? – проговорил он.

– Беспокоюсь? Я? – Вячеслав Борисович усмехнулся. – Чего нет, того нет! Открывай чемоданчик, забирай его – и разойдемся!

– Что это вы так уговариваете меня открыть чемоданчик? Почему так хотите, чтобы я сам его открыл? Может быть, там ловушка? Может быть, там взрывное устройство, которое сработает, как только я открою замок?

– Это уже паранойя! – раздраженно произнес пожилой человек. – В конце концов, тебе решать. Открывай чемоданчик или забирай его так, но что-то уже делай. Мне надоела твоя кислая физиономия. У меня много собственных дел.

– Я раскусил вас! Понял вашу игру! В чемоданчике наверняка спрятан какой-то сюрприз! Ловушка, которая сработает, если его открыть! Так вот, вы сами его откроете!

– Я? – Вячеслав Борисович нахмурился. – Какого черта? Тебе нужны эти деньги, так сам и открой чемодан!

– Нет! Вы его откроете!

– Вот как? – На этот раз Вячеслав Борисович заметно занервничал. – Так мы не договаривались!

– Открывайте чемодан! – рявкнул Кондратьев.

Вячеслав Борисович вздохнул, придвинул к себе чемоданчик и взялся за его замки. Кондратьев отодвинулся от стола и пригнулся, с опаской следя за происходящим.

Пожилой человек щелкнул замками, затем откинул крышку чемоданчика, так что она отгородила его от Кондратьева. Взрыва не последовало.

Кондратьев перевел дыхание, хотел было потянуться к чемоданчику, чтобы осмотреть его содержимое…

И в ту же секунду в руке Вячеслава Борисовича появился пистолет, и один за другим прогремели три выстрела.

Расстояние было маленьким, промахнуться на такой дистанции почти невозможно, но Вячеслав Борисович нервничал, он давно не держал в руках оружия и не смог справиться с сильной отдачей пистолета. Кроме того, профессиональная подготовка Кондратьева сыграла свою роль. Он успел скатиться со стула, укрыться под столом и оттуда разрядить всю обойму в хозяина кабинета.

Вячеслав Борисович утробно ухнул и боком свалился на пол. Его разрывала дикая, нечеловеческая боль, вся нижняя половина тела превратилась в пылающий и кровоточащий сгусток боли, долго выдержать которую было невозможно – и он не выдержал, он захрипел и провалился в бездонный колодец смерти.

Кондратьев переждал несколько секунд и, убедившись, что противник не подает признаков жизни, выполз из-под стола и попытался встать. Только теперь он увидел, что его рубашка и пиджак промокли от крови. А потом почувствовал боль в простреленном плече. Значит, первый выстрел старика все же достиг цели…

Он справился с головокружением, подошел к окну…

Услышав за дверью выстрелы, начальник охраны концерна Скворцов ворвался в кабинет. За ним вбежала Жанна.

Вячеслав Борисович лежал навзничь на залитом кровью ковре, не подавая признаков жизни.

Рядом с ним валялся чемоданчик с деньгами и пистолет, который Скворцов положил в этот чемоданчик, поняв невысказанный приказ шефа.

Скворцов длинно и цветисто выругался.

Он окинул кабинет взглядом, ища виновника трагедии, и увидел тянущийся к окну кровавый след. Он подошел к окну, отдернул занавеску и увидел открытую раму, на улице были слышны приближающиеся звуки полицейской сирены.

– Кто вызвал полицию? – процедил Скворцов.

– Я, – честно ответила Жанна и громко всхлипнула. – Когда поняла, что здесь происходит, я позвонила… я надеялась, что они спасут Вячеслава Борисовича.

– Кто тебя просил? – прохрипел Скворцов и снова выругался – еще более цветисто.

Неподалеку от здания, где находился концерн «Оксидентал», стояла неприметная темная машина. В ней сидели трое – невысокий вертлявый человечек с тусклыми прилизанными волосами и два парня, увидев которых Анна Коготкова узнала бы их и без масок лисы и кролика. К слову сказать, тот, что носил маску лисы, походил на кролика длинными зубами и красными глазами почти без ресниц, а фамилия того, который носил маску кролика, была Зайцев.

– Вот что, парни, – сказал вертлявый тип, проводив глазами очередную полицейскую машину, проехавшую к бизнес-центру, – пора рвать когти. У них там черт-те что происходит, заказчика нашего на тот свет отправили, эту дуру Кацупу, которая директором сидела, скоро возьмут за жабры. Так что нечего тут отсвечивать, переиграл нас Федорин, хорошо хоть, какие-то деньги я с Вениамина слупил заранее. Значит, вы сейчас езжайте на водонапорную башню и там все подчистите. Чтобы никаких следов не осталось! А потом выбирайтесь из города, пересидите где-нибудь, я сам вас найду. Чтой-то там, никак пожар?

И пока парни пялились на двери «Оксидентала», вертлявый тип выскочил из машины, только его и видели.