Последняя драма Шекспира

– Едем быстрее, – велел Лаврентий, – там уже ждут, сказали – медлить нельзя. Лизавета, мы тебя у метро высадим, ладно?

– Ой, у меня же репетиция! – Лиза встрепенулась, испуганно поглядев на часы.

– Ладно, беги, – произнес Лаврентий и сам открыл ей дверцу машины, – и смотри, об этом никому ни словечка, поняла? Неясно еще, как дело обернется.

– Да уж как-нибудь соображу язык за зубами держать, – обиделась Лиза.

Просторный зал был полон пышно разодетой придворной публики.

Уилл чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег: никогда прежде ему не приходилось играть перед такими важными персонами. Однако когда он произнес первую реплику своей роли, с ним что-то случилось, он словно преобразился в своего героя, слова полились легко и звучно, и через несколько минут после начала действия он забыл, где находится и кто он такой. Точнее, он был уже не собой, бедным актером и автором нескольких пьес, а знатным афинянином Тимоном, окруженным льстивыми прихлебателями и ненадежными друзьями.

– Как вам нравится эта пьеса, сэр Патрик? – вполголоса спросил полный краснолицый господин своего долговязого соседа.

– Весьма недурна! – отвечал тот, снисходительно улыбаясь. – Кто ее автор?

– Говорят, что это актер, который играет Тимона. Некто мастер Шекспир из Стратфорда.

– Мастер Шекспир? – недоверчиво переспросил долговязый вельможа, удивленно подняв брови. – Никогда не слышал такой фамилии. А где он получил образование?

– Сомневаюсь, чтобы он вообще где-то учился. Я слышал, что он сын простого перчаточника.

– Трудно поверить, чтобы такой простолюдин так складно сочинил приличную пьесу!

– Мне тоже не верится. Он слишком хорошо описывает Афины для человека, не получившего приличного образования. И вот что я слышал… – Краснолицый господин сделал выразительную паузу.

– Что же, мой друг? – поторопил его собеседник.

– Я слышал, что истинный автор всех его пьес – наш дорогой друг Роджер.

– Роджер Меннерс? Граф Ратленд?

– Именно он, мой друг! Разве вы не узнаете его легкий слог, его природное остроумие? Да и его замечательные познания в истории, в том числе греческой.

– Да, теперь, пожалуй, я тоже замечаю… и, кстати, эти намеки во втором действии… после ваших слов я понял, что имеется в виду! Ведь герой явно намекает на нашу государыню!

– Тише, мой друг, тише! – Краснолицый господин опасливо оглянулся. – Вы ведь знаете, сколь опасны могут быть такие намеки!