Последняя драма Шекспира

– Да уж. Но сейчас это наилучший вариант. Лишний шум никому не нужен, Анне тоже. Она на все согласна, только бы уехать поскорее. Так что, Лизавета, история эта для нас закончилась. Вот посажу Анну в самолет и забуду про это, что и тебе искренне советую. У тебя вся жизнь впереди, перспективы большие открываются. Вон в театре-то что творится, аншлаг полный…

– Да уж… – против воли Лиза заулыбалась.

– И вот еще что. – Лаврентий взял ее за руку, и Лиза почувствовала, как что-то защелкнулось на запястье.

– Это тебе на память, – улыбнулся Лаврентий.

Руку облегал тонкий золотой браслет в виде змейки, в глазах у нее были два крупных зеленых изумруда, на хвосте поблескивали сколочки бриллиантов.

– Мне от Федорина ничего не надо! – вспыхнула Лиза и замахала руками.

– Это вовсе не от него, – Лаврентий мягко отвел ее руку, – это от меня. Просто так, ни к чему тебя не обязывает. Хорошая ты женщина – красивая, умная, талантливая. И смелая. Сейчас таких мало. Или вообще нету.

И ушел, не прощаясь и не оглядываясь. А в дверь тут же всунулась старая вешалка Надежда Константиновна:

– Лизочка, детка! Что же вы не идете, только вас все ждут! Пойдемте скорее!

На сцене был сервирован фуршет с шампанским. Главный поздравил всех с прекрасным спектаклем и сообщил, что его уже выдвинули на премию «Золотая маска». А также осенью повезут этот спектакль на фестиваль в Вену.

Все шумно радовались, обнимались и целовались. Лиза выпила один бокал шампанского, затем Седов налил ей второй, и обязательно нужно было чокнуться со всеми. Она чувствовала себя легко и свободно. Она прекрасно играла сегодня, публика в восторге, Главный доволен, история с Анной благополучно разрешилась, так что все роли будут теперь ее, и никто не посмотрит на нее косо, а если и посмотрит, то Лизе все равно, потому что она-то знает, что помогла Анне, не зря Лаврентий говорил сегодня такие хорошие слова.

Лиза взглянула на браслет и улыбнулась. Похоже, что у нее появился в лице Лаврентия хороший друг.

Тут она снова увидела Радунского, он смотрел на нее пристально, и в глазах у него полыхал темный огонь. Лиза рассеянно ему улыбнулась и отвела глаза. Стало как-то неуютно, неловко. Кажется, она малость перебрала шампанского, пора домой.

Актеры шумно веселились, кто-то принес гитару, Яго с Бьянкой запели уже какую-то итальянскую песню. Да, Верка Зайченко совсем не умеет петь, просила она роль Лауры в «Дон Жуане», так правильно Главный не дал, у Лизы эта роль лучше получается. И хорошо, что Эмилию не она играет, а эта новенькая Настя, Лизе с ней легче.

Тут она поймала себя на том, что занимается злопыхательством, и рассердилась. Точно, пора домой!

Она тихонько отступила в полутьму, ушла за кулисы и побрела к своей гримерке. Поморщилась, услышав взрывы хохота со сцены. Да, что-то актерская братия развеселилась не в меру! Ох, устала сегодня, вся выложилась на спектакле.

И вдруг какие-то руки схватили ее в темноте и прижали крепко. И голос, почти незнакомый, зашептал:

– Ах, Лизочек, да как же ты хороша! Не могу, не могу больше ждать! Совсем извелся!

Лиза рванулась, и в тусклом свете дежурной лампочки узнала Радунского. Он пыхтел и пытался ее поцеловать.

– Валентин Михалыч, да что же это такое! – Лиза не на шутку рассердилась. – Да что вы себе позволяете? Что творите? Разве я дала повод?

– Красивая женщина всегда дает повод одним своим существованием.

– Да отпустите же меня наконец! – Лизе удалось освободить одну руку, и она сильно толкнула Радунского в плечо.

Он попятился к стене, больно сжав ее руку, тогда Лиза попыталась его укусить. Она вся была во власти сильнейшего неуправляемого гнева, глаза застлал багровый туман. Все здравые мысли исчезли из головы. Это все же коллега по театру, им предстоит общаться на сцене, не стоит портить отношения.

Все, хватит!

– Достал уже своими приставаниями! – рявкнула она. – Отвали от меня раз и навсегда, старый дурак!

И рванулась, оставив в его руке кусок платья Дездемоны. Влетит от Надежды Константиновны, да и наплевать!

– Ты чем тут занимаешься? – Майор Акулова подошла к Патрикееву, который увлеченно листал какой-то многостраничный документ.

– Да вот, прислали из архива одно старое дело… – невнятно проговорил он, не отрываясь от своего чтения.

– Какое еще старое дело? – фыркнула Акулова. – У тебя что – время свободное? У нас убийца на свободе ходит, а ты каким-то глухарем заинтересовался.

– Сама же просила проверить всех этих, из театра, – протянул Патрикеев, – на предмет судимостей и еще каких-либо подозрительных обстоятельств.

– Ну и как, проверил? Нашел что-нибудь?

– Ну, всякие мелкие грешки, а в основном все чисты, как ангелы небесные. Персонал, конечно, все алкаши, да осветитель сидел по малолетке, а так не к чему прицепиться. Но вот это дело пятнадцатилетней давности…

– Так пятнадцать лет прошло!

– А ты только взгляни, какие тут интересные обстоятельства! – Патрикеев показал коллеге одну страницу.