Последняя дуэль

Маргарите и впрямь угрожала смертельная опасность. Свидетельство тому — ужасная казнь чиновника Карла VI по сфабрикованному обвинению в ереси, подобная судьба ожидала и Маргариту, если её муж проиграет дуэль. Вот как описывает казнь летописец:

«Его (приговорённого) вытащили на площадь, где уже пылал костёр и стояла виселица, а у её подножия — столб с тяжёлой железной цепью. С перекладины виселицы свешивалась ещё одна цепь с железным ошейником. Ошейник, исполняющий роль петли, замкнули на шее висельника, чтобы затем, натянув цепь, зафиксировать преступника вертикально. Первую цепь обмотали вокруг туловища, чтобы понадёжнее привязать его к столбу. Он кричал без умолку. Приковав к столбу, его обложили огромными вязанками дров и подожгли. Дрова занялись мгновенно. Несчастный был повешен и сожжён, и король, возможно, наблюдал за казнью из окна своей резиденции».

Если Маргариту сожгут, то это произойдёт прямо на глазах у государя. Средневековый люд, от короля до нищего крестьянина, с большой охотой наблюдал за чудовищными пытками и казнями, не забывая приводить с собой детей на эти жуткие зрелища с сожжением, повешением, утоплением, погребением заживо и прочими ужасами. Есть свидетельства, что приговорённые к сожжению жертвы агонизировали на костре до получаса и более.

Летописец вряд ли драматизирует, описывая тревогу во взгляде Маргариты, смотрящей на ристалище, где вот–вот решится её судьба. Он даже предположил, будто она сожалеет, что зашла так далеко со своими обвинениями, подвергнув смертельной опасности не только себя, но и супруга. Однако он признаётся, что не может с точностью угадать её мысли, поскольку никогда с ней не беседовал, набрасывая покров таинственности на мысли, что терзали Маргариту в тот трагический момент.

9

СМЕРТЕЛЬНАЯ БИТВА

После того как были соблюдены все необходимые ритуалы и сказаны все нужные слова, настал черёд битвы. Жан де Карруж и Жак Ле Гри скрылись в своих палатках, где преданные слуги в последний раз тщательно проверили их доспехи и оружие. Священники спешно убрали с ристалища алтарь, распятие и молитвенник, стараясь впопыхах не растерять святые дары. Двое слуг разровняли песок на том месте, где стоял алтарь, вновь превратив поле битвы в девственно–чистый белый прямоугольник. Король со своей свитой и многочисленная толпа с явным нетерпением ожидали начала сражения.

Когда оба дуэлянта сообщили о своей готовности сражаться, а все посторонние покинули ристалище через ворота, в центр поля вновь вышел герольд. Он развернулся лицом к королю, ожидая, когда установится полная тишина. Трибуны враз затихли, было слышно лишь, как хлопают на ветру вымпелы, развевающиеся над красной и серебристой палаткой, да фыркают стоявшие наготове у скамеек боевые кони.

Внезапно тишину разорвал зычный голос герольда.

— «Faites vos devoirs!» (Исполняйте свой долг!)

Не успел он выкрикнуть это трижды, следуя правилам, как дуэлянты вышли из своих палаток в шлемах с опущенными забралами и во всеоружии, сопровождаемые стайкой перепуганных слуг. Карруж и Ле Гри, бряцая доспехами, проследовали к своим коням, которые ожидали всадников за воротами в противоположных частях поля. Противники с грохотом водрузили свой железный башмак на скамью рядом с конём, давая понять, что готовы к бою.

Герольд покинул ристалище, и его место занял маршал. Четверо благородных свидетелей, или эскутов, также заняли свои посты: разделившись на пары, рыцари встали по обе стороны поля, преграждая путь копьём, опущенным поперёк распахнутых ворот. Маршал стоял в центре поля, держа в руке белую перчатку. Именно на него сейчас были устремлены все взоры толпы. Дуэлянты стояли наизготовку у своих коней, фиксируя каждый взгляд и жест, и заворожённо наблюдали, как маршал медленно поднимает перчатку над головой. Внезапно он подбросил её в воздух.

— Laissez–les aller! (Приступайте!) — скомандовал он.

Не успела перчатка коснуться земли, а маршал трижды выкрикнуть команду, как соперники, схватившись за луку седла, бодро, хоть и не без помощи слуг, вскочили на коней. Оруженосцы были тут как тут, протягивая хозяевам копья и щиты. Мечи и кинжалы уже висели у бойцов на перевязи, второй длинный меч был заблаговременно закреплён на металлическом седельном кольце рядом с топором. Лежащее на седле громоздкое копьё завершало экипировку, его подняли и закрепили вертикально в специальном седельном упоре. Полностью снарядив всадников, слуги почтительно удалились. В последний раз перед боем соперники прибегли к посторонней помощи. Отныне каждый был сам по себе.

Жан де Карруж и Жак Ле Гри пришпорили коней. Четверо эскутов, преграждавших путь, побросали копья и едва успели отскочить в сторону, когда дуэлянты вихрем пронеслись мимо них на ристалище через ворота в противоположных сторонах поля. Стражники тут же ловко затворили за ними тяжёлые двери и задвинули засовы, не выпуская оружия из рук. Маршал поспешно покинул поле боя через узкие центральные ворота, заперев их за собой.