Последняя дуэль. Правдивая история преступления, страсти и судебного поединка

Вокруг трона были расставлены скамьи с мягкими сидениями для судей. Слева от короля сидели представители духовенства, справа — светские судьи. Всего тридцать два человека. На одной из стен висел фрагмент алтаря с изображением распятия, а на остальных стенах красовались роскошные гобелены. Единственный камин давно погас — в июльскую жару разводить его не было надобности. Разбросанная на полу свежескошенная трава наполняла воздух чистотой и спокойствием.

Низкая перегородка отделяла трон короля и места судей от остальной комнаты, где стояли деревянные скамейки для адвокатов и их клиентов.

Привратники проводили всех на их места попросили стоять молча и ждать. В комнату один за другим вошли советники короля, сначала духовенство, а затем светские судьи. Наконец в дверном проеме за троном показался король. Когда бейлиф объявил о его прибытии, все присутствующие в комнате застыли в поклоне. Карл вошел в палату в сопровождении своего брата, Людовика Валуа, и бдительных дядей-регентов. Сев на трон, юный монарх наблюдал как собравшиеся молча рассаживаются по местам. Один из священнослужителей стоя прочитал молитву, настоятельно прося Господа благословить заседание суда. Затем первый председатель парламента, Арнольд де Корби, постучал молоточком, возвестив о начале сессии высшего суда Франции.

Вот как в реестре парижского парламента описано заседание в Большой палаты 9 июля 1386 года.

«Сегодня наш государь король присутствовал в парламенте, его величество сопровождали дяди, наши господа: герцог Берийский и герцог Бургундский, а также наш господин граф Валуа, брат нашего господина короля и много других знатных господ. Слушание касалось решения спора между Жаном де Карружем, рыцарем, истцом, с одной стороны и Жаком Ле Гри, с другой стороны, в личном поединке».

О Маргарите в записи ничего не сказано, поэтому о ее присутствии в тот день ничего не известно. Достоверно известно, что ей точно пришлось предстать перед парижским парламентом тем летом, но позже. К тому моменту госпожа Карруж уже была на шестом месяце беременности, и потому явка в суд, где рассматривалось дело о ее изнасиловании, была бы тяжелым испытанием для нее.

Во время вызова на поединок в парижском парламенте рыцарь и оруженосец стояли лицом к лицу. Позади каждого стояли сопровождавшие их лица. По традиции апеллянт стоял справа от короля, а ответчик — слева.

Карруж, на правах апеллянта, выступал первым, говоря громко и четко, чтобы всем присутствующим были хорошо слышны его слова.

— Достопочтенный и могущественный король, наш государь, я, Жан де Карруж, рыцарь, явился в твой суд как апеллянт и настоящим обвиняю этого оруженосца, Жака Ле Гри, в самом отвратительном преступлении против мой жены, Маргариты де Карруж. Я обвиняю Жака Ле Гри в том, что на третьей неделе января этого года, в месте, известном как Капомениль, он вступил в плотскую связь с моей женой против ее воли, совершив это подлое преступление при содействии некого Адама Лувеля. Поэтому я требую, чтобы он сейчас же признался в своем преступлении, повиновался приговору суда и принял наказание в виде смертной казни и конфискации имущества, как того требует закон в подобных случаях. Если названный мной Жак Ле Гри не признает свою вину, я готов доказать свои обвинения, сразившись с ним на закрытом поле в твоем присутствии, наш судья и владыка. Только так должен поступить благородный человек.

Назвав оруженосца по имени и предъявив ему обвинение, рыцарь должен был вызвать его на поединок. На глазах у судей рыцарь бросил перчатку к ногам оруженосца: таков был старинный ритуал вызова на дуэль. Тем самым рыцарь давал понять, что его решение окончательное, и он готов сражаться с обвиняемым на замкнутой арене — традиционном месте проведения судебных поединков.

Настала очередь оруженосца, как ответчика, сказать речь в свою защиту. Глядя в глаза своему обвинителю, он говорил также громко и отчетливо, чтобы все собравшиеся могли его хорошо слышать.

— Достопочтенный и могущественный король, наш государь, здесь в суде я, Жак Ле Гри, оруженосец, явился в твой суд как ответчик и настоящим отрицаю все перечисленные обвинения и особенно обвинение Жана де Карружа в том, что я преступно вступил в половую связь с его женой, госпожой Маргаритой де Карруж, на третьей неделе января или в любое другое время, в месте известном как Капомениль или в любом другом месте. Далее я готов поручиться честью перед лицом вашего величества, что указанный рыцарь зло и грязно солгал и с его стороны низко и подло говорить такое. Уповая на Господа и Пресвятую Деву, я обещаю защищать себя от обвинений, рискуя жизнью, без всяких отговорок и просьб о пощаде, если суд решит, что поединок должен состояться, в том месте и в то время, которое назначишь ты, наш судья и государь.