Последняя фреска

Дальше следовало описание обряда, но епископ не захотел его перечитывать. Фон Веннинген вспоминал видения, заставившие его отправить в дальний путь купца Андреаса Окса.

Вышли из пустоты Семеро Подписавших. Те самые, чьи имена украшают Договор, чьи судьбы отныне навечно сплетены в одну длинную нить. Семеро стоят неподвижно, их взоры темны и безжизненны. Губы шевелятся, повторяя слова на чужом языке, и разгорается угрюмое багровое пламя…

Вот сидит на краю колодца уродливый монстр с головой петуха. Прекрасная девушка с медным щитом в руках приближается к чудовищу. Фон Веннинген узнаёт её, хотя она ещё совсем маленькая девочка. Она вырастет для того, чтобы сразиться с Королём Змей и победить. Победить ли?

Вот светится маленький предмет на булыжной мостовой. Он сияет так ярко, что невозможно разглядеть форму и цвет… А с неба льётся вода, падает на лучистое чудо и растекается по улицам золотыми ручьями Абсолютной Чистоты…

Вот и он, епископ базельский, бредёт с факелом вдоль ряда фресок. Скелеты пляшут, кривляются, обуянные бесовской радостью. В неверном свете мелькают стихотворные надписи, разговоры Смерти с умершими. Вместо последней фрески его преосвященство видит зияющую дыру. Чёрный провал надвигается, растёт. Епископ хочет остановиться, но во тьме вспыхивают глаза василиска. И уже не Йоханн фон Веннинген, а маленький человечек послушно шагает в пустоту, не в силах сопротивляться взгляду адского демона…

– Ваше… ваше преосвященство…

– Что? – вздрогнул епископ и поднял голову. Перед ним стоял носатый слуга.

– В чём дело? – строго спросил фон Веннинген, маскируя испуг напускной суровостью.

– К вашей милости пожаловал священник из церкви доминиканцев, – пробормотал лакей.

– Зови. Если явится кто-нибудь ещё – гони прочь!

Слуга пропал. Вскоре в зал вошёл маленький человек с большой сумкой за плечами. Он с деревянным стуком повалился на колени и прильнул к руке епископа.

– Добрый вечер, отец Иеронимус! – приветствовал гостя его преосвященство. – Встаньте, друг мой!

Священник вскочил, заискивающе улыбаясь.

– Ну, как поиски? – осведомился фон Веннинген. – Судя по тяжёлой ноше, успешно?

– О да! – радостно кивнул гость. – Я обошёл все хранилища и библиотеки. Смею надеяться, что всё здесь.

Он протянул сумку. Епископ развязал тесьму, подошёл к натопленному в связи с промозглой погодой камину и вытряхнул груду книг и свитков. Отец Иеронимус удивлённо следил за действиями главы епископата. Фон Веннинген взял из кучи первый попавшийся пергамент, развернул и мельком просмотрел. А потом, к ужасу священника, швырнул в огонь.

– Но ваше… – забормотал ошеломлённый доминиканец. – Как же… ведь это редчайшие документы!

Епископ извлёк из груды толстую книгу и перелистал. Затем выдрал несколько страниц, разорвал их крест-накрест и бросил в камин.

– Ваше преосвященство! – в страхе завыл отец Иеронимус. – Что вы делаете?

Фон Веннинген метнул в священника грозный взгляд:

– Уничтожаю опасную ересь!

Ещё один свиток отправился в огонь. Потрясённый доминиканец снова рухнул на колени:

– Не губите, ваше преосвященство! Это драгоценные страницы! Меня осудят… Боже всемогущий, спаси и помилуй…

– Молчать! – рявкнул епископ. – Пусть достанется пламени всё, что противно учению святой церкви!

– Но это же и есть церковные книги! – попытался возразить несчастный.

– Вы смеете противиться воле самого епископа базельского?

Следующая книга полетела в огонь целиком. Фон Веннинген даже не удосужился её открыть.

– Я погиб, – пробормотал отец Иеронимус. – Меня сожгут за святотатство…

Его преосвященство сгрёб всю кучу и бухнул в огонь. Пламя едва не погасло, но фон Веннинген пошевелил кочергой угли. Камин разгорелся снова. Два упавших на пол свитка епископ брезгливо подтолкнул к огню, словно дохлых крыс. Доминиканец смотрел на эти манипуляции с суеверным ужасом и вздрогнул, услышав голос его преосвященства:

– Не бойтесь, мой добрый Иеронимус. Христово учение на базельской земле представляю лично я, следовательно, никто не будет вас судить. Вы действовали по моему приказу, стало быть, для блага города и церкви. Садитесь. Побеседуем.

Ничего не понимавший, но по-прежнему дрожавший священник уселся на краешек стула. Епископ, скривившись, опустился в кресло.

– Вы не догадываетесь, почему я сжёг эти еретические книги? – спросил он.

Отец Иеронимус замотал головой, как взнузданная лошадь. Фон Веннинген сцепил пальцы рук и опёрся локтями на стол:

– Скажите мне, любезный брат во Христе, почитаете ли вы других богов, кроме Бога истинного?

Священник перекрестился и выпалил скороговоркой:

– Верую в Бога нашего Иисуса Христа, клянусь всеми святыми, а остальное есть от лукавого!

– Тогда скажите, разве можно верить в Христа, но поклоняться отвратительному чудовищу?

– Не понимаю, – ошарашенно сказал отец Иеронимус.

– Вспомните, что сказано в предании о василиске и рыцаре, основавшем Базель.

– Но ведь это всего лишь легенда!