Последняя гимназия

В этот день было очень жарко и душно с самого утра. Кубышка стоял у доски и, обливаясь потом, царапал по ней какую-то буквенную околесицу, а дядя Миша петухом прыгал возле него, брызгал слюной и тряс кулаками:

– Ну… ну… дальше что?… Что дальше?… что-то?… Что такое?… Это зачем?… Зач-чем это, я спрашиваю?… И Кубышка, как и все шкидцы, давно привыкший к африканскому темпераменту своего учителя, не обращал на него внимания и, продолжая писать, стер

неудавшееся выражение. Дядя Миша вскипел окончательно: борода и волосы его взлохматились, и в изъеденной туберкулезом груди заклокотало.

– Посставь!… Посставь ее на место!… О-о-о!… Что он делает, что он делает?… Чь-то? – взвизгнул он. – Оп-пять?… Оп-пять!… Зарезал!… Без ножа зарезал!… Что, что, что? С-садись, с-садись на место!… Кол!… Кол с минусом!… Нуль!… Нуль в степени плюс-минус бесконечность!… Ионин… Иди, покажи, ему, как надо решать…

Кубышка сконфуженно смотрел на доску и пожимал плечами, Иошка бодро пошел посрамлять товарища.

К счастью, в дверях звякнул звонок, и ребята помчались открывать. Пошел и дядя Миша…

На площадке стоял Сашка, наблюдая удивленное иошкино лицо. Рядом лежал огромный, завязанный в одеяло узел и связка книг.

– Здравствуйте, – сказал Сашка. – Не узнали?… Принимайте на поселение…

– На поселение? – крикнул Иошка. – Что ты говоришь?…

– К вам, к вам на поселение, – говорил Сашка.- С дачи меня вышибли. Форменно… Сюда послали жить…

– Ну-у?… Это, я тебе скажу, расчудесно!… Это хорошо, честное слово, хорошо!… Иошка втащил в двери узел. – Значит, выгнали?… Хорошо! А за что?…

– Шут их знает… Дядя Миша! Здравствуйте!…

– Здравствуй!, здравствуй… Поправился ты, поздоровел… Как поживаешь?…

– Плохо, дядя Миша…

– Подожди, – вмешался Иошка. – Ты расскажи, за что тебя вышибли?

– Засыпался с "Бунтарем"… Приходим мы с купанья, а мне Павлуха, кухонный дежурный, и говорит, что Викниксор шманал у старших по кроватям, под матрацами чего-то искал… Прибегаю в спальню…

Под матрац – всё переворочено: видно смотрели "Бунтарь" и читали… Днем зовут к Викниксору… Думаю, гибель… Нет… Очень вежливо говорит: "Тебе, мол, надо готовиться, – поезжай в город, в Шкиду, и живи там"… Продуктов дал, денег на билет… Всё очень хорошо, добренький такой… "Тебе, говорит, там лучше будет…"

– Ну, а ты?…

– Что ж я? – поблагодарил, поклонился и уехал. Еду, понимаете, и чуть не крещусь? Мать моя родная, думаю, неужели ушел, неужели не снится мне?… Дамочка напротив сидела, фартовая такая, с чемоданчиком,- хотел ее просить ущипнуть за ухо… Ей-богу…

– А на даче как?…

– Каторга… И шкидцев не узнать… Картошка поспела – так они все огороды громят… Или вот случай… Пишем мы "Бунтарь", пишем, скажем, боевые статьи против воровства… Пишет паренек один, – Касатка, ты его не знаешь… Писал, а потом говорит: "Пойду". – "Куда?" – "На огород, за картошкой… А то поздно будет"… Факт, честное слово,… Что до халдеев – так они на ребят рукой махнули… Ни черта, никакого внимания; только по лаврам да по реформаториям рассылают да двор заставляют мостить.

– А мостят?

– Еще как… Я слышал, что Викниксор хочет потом за улицу приниматься.

– Ну да? – удивился дядя Миша.

– Ей-богу!… А что ему? Не самому ведь камни ворочать. Взял и заставил ребят… А не хочешь – огребаешь пятый разряд или еще чего-нибудь такого… Факт. Идут ребятишки и работают… Конечно, стараются, чтоб на огород успеть попасть…

– А ведь год назад; – задумчиво прервал его Иошка, – мы в это время создавали Юнком, боролись против воровства, занимались школьным строительством.

Сашка махнул рукой…

– Не стоит и вспоминать… Покажи-ка мне лучше, где вы расположились, вещи стащить надо…

2

Неделя изгнания из Шкиды и житья на "кирпичиках" сделала Химика ещё более предприимчивым. Вначале он, правда, ограничивался лишь охотой на кур и прочую дичь да набегами на огороды, но потом решил заняться другой, менее полезной, но зато прибыльной деятельностью.

В то время в Павловске пустующие дачи стояли кварталами. Иные совсем развалились, иные сохраняли кой-какие остатки арматуры, замков, вьюшек и прочего. Вот эти-то остаточки Химик и пустил в оборот. Вокруг своего дела он организовал солидное товарищество на паях в составе его самого, Лепешина и Мышки. Труд между собой они поделили так: Лепешин и Мышка делают "дело", Химик ездит и загоняет товар маклакам.

Компания работала тихо, незаметно, без рекламы и объявлений, но скрыть своих следов им не удалось, и о предприятии узнала вся. Шкида.

Начался промышленный расцвет. Началась золотая лихорадка.

В шкидской даче воцарились мир и тишина. Не слышалось крамольных речей, бунтари сделались послушными и тихими. Жалобы и угрозы окрестных огородников прекратились. Двор замащивался и перемащивался с быстротой прямо умилительной. Летопись покрывалась пылью. Изолятор пустовал.

– Школа поправляется! – довольно потирая руки, говорил Викниксор халдеям. – Школа становится на верный путь…

Когда же производительность шкидцев повысилась и в город стали отправлять награбленный на дачах товар чуть не грузовиками, тишина и мир в Шкиде сделались прямо, благоговейными…