Последняя граница. Дрейфующая станция «Зет»

Суонсон кивнул. Надев защитный костюм и кислородный дыхательный прибор, Ролингс вышел. В течение нескольких минут дверь, ведущая в машинное отделение, открывалась уже в третий раз. В центральном посту скопилось столько едкого дыма, что кто-то решил раздать всем очки. Некоторые надели противогазы.

Зазвенел телефон. Старпом ответил и, произнеся несколько слов, повесил трубку.

— Звонил Джек Картрайт, командир. — Лейтенант Картрайт занимал должность командира дивизиона движения, который нес до этого вахту на посту управления энергетической установкой. — Похоже, он потерял сознание, наглотавшись дыма, и его отнесли в кормовой отсек. Сейчас, по его словам, с ним все в порядке. Он просит, чтобы им принесли противогазы или спасательные дыхательные аппараты для него и его людей. До противогазов, находящихся в машинном, им не добраться. Я обещал выполнить его просьбу.

— Конечно, у меня было бы спокойнее на душе, если бы Джек Картрайт сам выяснил, что стряслось, — признался Суонсон. — Пошлите к нему кого-нибудь, хорошо?

— Пожалуй, я сам схожу к нему. Подежурить у ледомера смог бы и кто-нибудь другой.

С сомнением посмотрев на раненую руку Ганзена, командир субмарины кивнул:

— Добро. Сходи в машинное отделение и сразу назад.

Минуту спустя старпом вышел из центрального поста.

Вернувшись через пять минут, он стал снимать с себя кислородный аппарат. Лицо его было бледным и потным.

— Совершенно верно, пожар в машинном отделении, — произнес он угрюмо. — Жара — хуже, чем в преисподней. Ни искр, ни пламени не видно. Но это еще ничего не значит. Дым настолько густой, что в двух футах и жерло печи не увидишь.

— Ролингса видел? — спросил Суонсон.

— Нет. Разве он не звонил?

— Два раза, но... — Коммандер замолчал на полуслове, услышав звон машинного телеграфа. — Выходит, с ним все в порядке. Что с кормовым отсеком, Джон?

— Там гораздо хуже, чем здесь. Больные, которые там находятся, в довольно тяжелом состоянии. Особенно Болтон. По-видимому, дым проник туда раньше, чем они задраили дверь.

— Прикажи Гаррисону включить систему очистки воздуха. Но только в дозиметрической лаборатории. Остальные помещения отключить.

Прошло пятнадцать минут. Трижды звонил машинный телеграф. Дыму прибавилось, дышать становилось все труднее. За это время в центральном посту была организована и оснащена нужной аппаратурой группа для тушения пожара. В задней части поста снова открылась дверь, и с нею в помещение ворвались новые клубы дыма.

Вернулся Ролингс. Он вконец ослаб, ему помогли снять дыхательный аппарат и комбинезон. По белому как мел лицу моряка ручьями струился пот. Костюм и волосы были также мокры от пота. Казалось, юноша только что вылез из воды. Однако он торжествующе улыбался.

— Утечки радиоактивного пара не обнаружено, командир. Это точно, — произнес он с трудом. — Но в нижней части дизельного отсека пожар. Искры летят во все стороны. Пламя небольшое. Я обнаружил очаг пожара, сэр. Правая турбина высокого давления. Горит изоляция.

— Ты получишь свою медаль, Ролингс, — заявил Суонсон. — Даже если мне самому придется ее изготовить. — Повернувшись к аварийной группе, он продолжил: — Вы слышали, турбина правого борта. Работать по четыре человека. Не больше пятнадцати минут. Лейтенант Рейберн, возглавите первую партию. Взять с собой ножи, молотки с расщепом, плоскогубцы, ломы, баллоны с углекислым газом. Сначала изоляцию обработайте, затем сдирайте. Остерегайтесь выбросов пламени, когда станете снимать ее. Относительно паропроводов предупреждать вас не буду. Ну, с Богом.

После того как аварийная партия покинула центральный пост, я обратился к Суонсону:

— Похоже, ничего страшного не случилось. Сколько времени им потребуется, чтобы потушить пожар? Минут десять — пятнадцать?

Угрюмо взглянув на меня, командир субмарины ответил:

— Самое малое — часа три или четыре. Да и то если повезет. Это же у черта на куличках. Кругом вентили, трубы, конденсаторы, целые мили паропроводов. Стоит до них дотронуться, сразу руки обожжешь. Даже в нормальных условиях в такой тесноте работать почти невозможно. Кроме того, там находится гигантский кожух, обмотанный изоляцией. Механики, которые ее устанавливали, дело свое знали. Прежде чем начать работу, ребятам придется обработать изоляцию с помощью огнетушителей, да и то проку от этого будет немного. Как только они снимут участок обгоревшей изоляции, пропитанная маслом оболочка кабеля, соприкоснувшись с кислородом, вспыхнет.

— Пропитанная маслом?

— В том-то и беда, — объяснил Суонсон. — Когда имеешь дело с механизмами, требуется масло. В турбинном отсеке таких механизмов предостаточно, да и масла тоже. Некоторые материалы чрезвычайно гигроскопичны, и вот эта окаянная изоляция притягивает к себе масло, словно магнит — железные опилки, и впитывает его как промокашка.

— Но что же могло послужить причиной пожара?