Последняя граница. Дрейфующая станция «Зет»

— Говорит командир, — эхом отозвался голос Суонсона. — В машинном отделении возник пожар. Мы еще не установили, какими он вызван причинами: повинна ли электропроводка, химическая ли реакция или возгорание топлива. Очаг пожара еще не обнаружен. Чтобы быть готовыми к наихудшему, мы намерены выяснить, нет ли утечки излучения. — Теперь я понял, что в руках у моряка в комбинезоне был счетчик Гейгера. — Если проверка даст отрицательный результат, станем искать, нет ли утечки пара. Если это ничего не даст, предпримем интенсивный поиск по установлению очага пожара. Дело не легкое. Как мне доложили, видимость нулевая. Мы отключили все электрические цепи в машинном отделении, в том числе и освещение, с целью избежать взрыва паров топлива, если они имеются в воздухе. Перекрыли впускные клапаны для кислорода и отсоединили машинное отделение от системы очистки воздуха, рассчитывая, что огонь, поглотив весь наличный кислород, сойдет на нет.

До особого распоряжения курить воспрещается. Выключить все обогреватели, вентиляторы и прочие электроприборы, кроме тех, что обеспечивают связь, в том числе проигрыватель и миксер. Выключить все приборы освещения, кроме самых необходимых. Перемещения по кораблю свести до минимума. Буду держать вас в курсе событий.

Я почувствовал, что рядом со мной кто-то стоит. Это был доктор Джолли. По его искаженному страданием некогда веселому лицу текли слезы.

— Ну, это уж слишком, старичок, — с жалобным видом произнес он. — Не знаю, стоит ли радоваться тому, что нас спасли. Сплошные запреты — и не кури, и электричество не включай, и не шевелись. Неужели все это на полном серьезе?

— Боюсь, что да, — вместо меня ответил Суонсон. — Сбывается самый кошмарный сон, какой только может присниться командиру атомной подводной лодки, — пожар во время нахождения ее подо льдом. Мы не просто опустились до уровня обыкновенной дизельной субмарины. Мы пали еще ниже. Во-первых, дизельная подводная лодка не стала бы идти подо льдом. Во-вторых, она оснащена мощными аккумуляторами. Их емкости хватило бы для того, чтобы добраться до чистой воды. У нас запасная батарея настолько слаба, что мы с ней не пройдем и части пути.

— Вот-вот, — кивнул Джолли. — Не кури, не шевелись...

— Эта самая батарея понадобится нам для других нужд — для питания регенераторных установок, освещения, вентиляции, отопления. Боюсь, что на корабле очень скоро станет очень холодно. Поэтому мы должны всячески экономить энергию. Никакого курения, передвижение по кораблю свести к минимуму: чем меньше двуокиси углерода будет выбрасываться в атмосферу, тем лучше. Но основная причина того, что необходимо беречь электроэнергию, следующая. Она нам понадобится для питания нагревательных устройств, помп и моторов, необходимых для пуска реактора. Если мы израсходуем энергию до пуска реактора, сами понимаете, что произойдет.

— Не очень-то веселую картину вы рисуете, командир, — посетовал Джолли.

— Да, не очень. Не вижу причин для веселья, — сухо заметил Суонсон.

— Готов поспорить: вы охотно обменяли бы свою пенсию на этакую симпатичную полынью, свободную ото льда.

— Я обменял бы на нее не только свою, но и пенсии всех американских флагманов, — деловито заметил коммандер. — Если б мы нашли полынью, я бы всплыл, открыл бы люк машинного отделения, чтобы очистить его от загрязненного воздуха, запустил бы дизель, и он отсосал бы и оставшуюся дрянь. А сейчас от дизельной установки проку не больше, чем от пианино.

— А как насчет компасов? — поинтересовался я.

— Любопытная мысль, — согласился Суонсон. — Если выходное напряжение упадет ниже определенного уровня, все три гирокомпаса фирмы «Сперри» и прибор инерционной навигации попросту выйдут из строя. И тогда мы пропали. От магнитного компаса в высоких широтах никакого проку. Будет крутиться без толку, и все.

— Как и мы. Будем подо льдом ходить кругами, — задумчиво произнес Джолли. — Аж до скончания века. Честное слово, командир, я уж начинаю думать о том, что лучше б нам было остаться на станции «Зет».

— Мы пока еще живы, доктор... В чем дело, Джон? — обратился он к старшему офицеру, который только что вошел в центральный пост.

— Сондерс, сэр. Он на эхоледомере. Нельзя ли ему выдать противогаз? А то глаза у парня слезятся.

— Дай ему все, что угодно, лишь бы парень смог наблюдать за показаниями прибора, — ответил Суонсон. — Удвой число людей, обслуживающих ледомер. Если появится трещина величиной с волосок, я и то воспользуюсь ею. Если толщина ледяного покрова уменьшится, скажем, до восьми-девяти футов, пусть немедленно докладывают.

— Пустим в ход торпеды? — спросил Ганзен. — Последние три часа толщина льда не уменьшалась. А если будем ползти с такой же скоростью, то и за три месяца она не изменится. Я сам встану на вахту. Все равно из-за травмы руки проку от меня мало.