Последняя гроза

Как и все в доме, она не могла не думать о завещании. Она знала, что Григорий всегда относился к ней снисходительно. Впрочем, он так относился ко всем. Люди у него делились на категории. Высший сорт – это он сам. Дальше шел первый сорт. Ну, может быть, из их семьи туда входили Александр, возможно, Валентин. Причем Валентин только потому, что был далеко и хорошо считал в уме. Александр пахал на фирме от зари и до зари. Уходил раньше всех, приходил позже всех. Тоже муж называется… И всему виной Григорий. Нашел не подходящего мужа для дочери. Для себя работника он нашел! О дочери тогда даже и не подумал. Нет, все же Александр уже был второго сорта. Марта не единожды слышала, как тесть припечатывал зятя, не стесняясь в выражениях и не задумываясь, в чьем присутствии он это делает.

Все остальное семейство было однозначно третьесортным. Все, кроме Марты. Она была пересортицей. Даже Люся попала в третий сорт. И может быть, даже во второй. Она же их всех кормила! А что Марта?

Все, что она делала, – все было не то и не так. Все! Ни разу за все эти годы он не то что спасибо ей не сказал, ни разу не приободрил, не похвалил. А ведь она воспитала ему дочь. Уж не говоря об усадьбе…

Остается Алена. Она не семья! Так убеждала себя Марта, и, как она была уверена, остальные члены семьи тоже. Но если говорить начистоту…

Марта резко встала из-за стола и подошла к окну.

По аллеям шла группа экскурсантов, экскурсовод Иван, ее находка и гордость, ожесточенно размахивал руками, народ смотрел на него разинув рот. Хорошо, что она запретила ходить ему с тростью, а то он бы убил кого-нибудь. Достаточно бабочки. Еще бы заставить его снять эту дурацкую панамку. Стилист доморощенный. Убеждает ее, что это и не панамка совсем, а летний головной убор, в которых могли бы ходить герои чеховских пьес. Могли бы… Но не ходили же! Ходит один Иван…

Как же Марта любила усадьбу, сколько всего она тут сделала, с какой заботой! Вся мебель куплена под ее чутким руководством, каждая штора сшита из ткани, купленной лично ею. Это единственная усадьба, где экскурсии поставлены на поток, где проходят музыкальные салоны и костюмированные праздники. Ни у кого нет того, что предлагалось в «Вязах». Неужели ей придется отсюда уехать?

Дверь отворилась так внезапно, что Марта вздрогнула.

– Ты об этом знала? – Вероника, как всегда, сразу начала с места в карьер. Господи, как же она изменилась. Где та девочка, которую она приняла и воспитывала как родную? Маленькой она называла ее Марусей. Нежно и доверчиво. Детское имя Марты. Так ее долго называла сестра, а потом перешла на неопределенное «ты». Вероника, наверное, даже мамой готова была ее назвать, но не решалась, поэтому шепотом говорила: «Маруся», и обе знали – это про маму.

В какой-то момент Вероника тоже перестала обращаться к тетке по имени. Марта не сразу обратила на это внимание. А когда обратила, уже и спрашивать стало не у кого. Вероника отстранилась, стала холодной как лед. Вся в мать. Любила ли она кого-нибудь в этой жизни? Как казалось Марте – только деньги. Ну разве что еще свой автомобиль. М-да, к старости человек становится злым брюзгой. К чему это она сейчас? У Вероники, между прочим, двое сыновей. Вальку уж она точно любит. Тоже, правда, не смогла скрыть своего разочарования, когда сын напрочь отмел возможность переехать в Париж к молодой жене. А уж про Витю и говорить нечего. Говорят же, что сложных и неудачливых детей любят больше. Так Марта себя уговаривала. На поверку Вероника была другой. Перечеркивала своим поведением все правила и законы.

– Напугала меня! Или ты готова пережить еще одни похороны?

Вероника про похороны не услышала. Она со всего размаху плюхнулась на маленький диванчик у стены. Женщина задыхалась и зло смотрела на тетку. Марта села за письменный стол:

– О чем ты?

– О том, что у отца есть внебрачная дочь.

– Побойся бога, с какой стати? Откуда?

– Откуда? Оттуда! Ты же помнишь, как приехала та страхолюдина? Погоди, Емельян звонит.

Марта услышала только: «Вероника Григорьевна», дальше уже разразилась Вероника:

– Почему завещание не будет зачитано сегодня? И ты можешь мне внятно объяснить, откуда взялась эта Алиса из страны чудес?

– Что значит – ты не успел?! Чего ты не успел? Ты нас разорить хочешь?! А эта, вторая, откуда взялась? Та, которая тоже Фальк и с Валентином приехала? Я сойду с ума.

Вероника открыла дверь и вышла поговорить по телефону в коридор, причем пнула дверь за собой ногой.

Понятное дело, ремонтом в этом доме занимается Марта. Веронике ни к чему думать о том, что на дубовой двери теперь останется след от ее каблука. Марта не успела как следует возмутиться, племянница вернулась обратно и опять заняла излюбленное место на диване. Да, это всегда было ее местом. Любила забраться на него с ногами, обложиться мягкими подушками. Обязательно требовала, чтобы Марта не убирала плед, строила себе домик. Сколько лет прошло. Марта понимала умом, что это та самая девочка, но никак не могла поверить в такую метаморфозу. Это как же можно так измениться?