Последняя гроза

Анна не вызвала в нем никакого чувства опасности. Девушка как девушка. Скорее всего, не москвичка. Сегодня таких много, и это не плюс и не минус. В баре напилась? С кем не бывает. В бар пришла? Кто не ходит? А после утреннего разговора она и вовсе ему понравилась. А ведь она постоянно задавала вопросы. О себе не говорила, а вопросы задавала. Ну дела…

Вот произнесла Анна вроде бы ничего не значащую фразу, и тут же все изменилось. А действительно, кто она такая? И права Марта: как он мог притащить ее к ним в дом? Тем более в такой день.

Когда-то давно он смотрел документальный фильм о внушаемости человека. Аудитории студентов показали фотографический черно-белый портрет. Сначала им сказали, что это убийца, и попросили дать характеристику, опираясь на данную фотографию. И тут же со всех сторон полетели возгласы про холодный сверлящий взгляд, огромные руки, которыми только и убивать, морщины на лбу, которые говорят о тугодумии, и так далее.

А в параллельной аудитории попросили на этой же точно фотографии охарактеризовать детского хирурга. И вот поди ж ты. Сразу появились усталые, натруженные руки, добрый взгляд с прищуром и морщины через весь лоб: врач много думает и переживает.

Валентин занервничал. Зачем Анне было проникать к ним в дом? И как теперь с ней себя вести? Как ни странно, Анна, напротив, не нервничала, была совершенно спокойна. Серьезный взгляд и небольшая растерянность. Анна смотрела Валентину прямо в глаза.

Валентин еще раз повторил свой вопрос:

– Какое отношение ты имеешь к нашей семье? Как ты здесь оказалась?

– Ты меня привез! И до этого момента я здесь никогда не была, клянусь тебе.

– Но твоя фамилия Фальк?

– Тебе паспорт показать? А это какая-то ваша подпольная фамилия? Вроде бы фамилия деда Фролов? А ты, я так понимаю, Артемьев? И не спрашивай, откуда мне это известно. Твоя мать за завтраком несколько раз таким образом обратилась к своему мужу. Я просто наблюдательная.

– Да, я Артемьев. Про Фальков, честно говоря, слышу впервые.

Аня отвечала уверенно, глядя парню прямо в глаза. Она не сомневалась: Валентин не попросит показать паспорт. Могла попросить мать, это естественно, но Анна решила пойти ва-банк. Другого выхода просто не было. На какой-то момент Валентин засомневался, он почувствовал, что упустил что-то важное, понял, что Аня куда-то его с главной мысли увела. Все же математик.

Он начал отвечать медленнее, чем обычно, видимо, пытаясь понять, где потерял нить разговора, что пошло не так:

– Погоди, Емельян звонит.

Аня выдохнула: ну все, больше он тот разговор не вспомнит. Слишком много новостей, теперь еще звонок Емельяна. Какое-то время она точно выиграла.

Валентин отвечал односложно и нервно. Как же раздражает семью этот Емельян. Понятное дело, он выполняет инструкции деда, но он знает то, что не знает никто! Ему явно доставляло удовольствие хоть ненадолго стать в этом не очень дружелюбном мире главным и дать всем почувствовать, что они зависят от него. А всем остальным как жить с этими знаниями? Это же просто несправедливо! Вот, еще один день для себя выторговал.

– Просит тебя.

Аня взяла телефон и отошла к витой скамейке рядом с клумбой. Валентин занервничал. Что за манера уходить с телефоном в сторону? Никого рядом нет. Что это за разговоры у него за спиной? С какой стати?

Емельян раздражал Валентина всегда. Он долго не мог понять почему, а потом понял. Емельян был как будто стерильным, если можно так сказать о человеке. Ни ярких эмоций, ни запоминающейся внешности, ни какого-то ясного отношения к любым происходящим событиям. Всегда в костюме, модном, но нейтральном, обязательно светлая рубашка и узкий галстук. Внешность завершали дорогие ботинки и портфель-сумка из мягкой кожи на двух ручках. Идеальный во всем. Такая же прическа и небритость, переходящая в крохотную бородку на подбородке. Создавалось впечатление, что парикмахера Емельян посещал ежедневно. А еще голос. Как у робота, ничего не выражающий. Только сейчас Валентин понял, что Емельян не улыбается. Никогда. Все очень сухо, односложно и по делу. Казалось, что юрист все время немного торопится. Он, конечно, тебя выслушает, своими ледяными глазами осмотрит, но, если ты его задержишь хоть на секунду, его мир сойдет с рельс. Это было общее впечатление, поэтому никто из семьи, как заметил Валя, долго с Емельяном не разговаривал.

Интересно, а какие отношения у них были с дедом? И работал ли Емельян еще где-нибудь? А может, у него есть семья? Может быть, дети или престарелые родители, за которыми он ухаживает? Нет, вряд ли. Все это никак не вязалось с человеком-роботом.

Валентин не слышал, о чем говорила Анна, только видел, что на какое-то время разговор прервался, потом был еще один звонок. Дальше девушка, как он понял, отправила кому-то СМС. Или даже попереписывалась, судя по тому, как она то замирала, то опять начинала печатать.

Валентин подошел, когда все разговоры уже завершились и Аня просто смотрела в сторону, все еще держа телефон в руках. Анна повернула к нему голову. Растерянный взгляд, извиняющаяся улыбка: