Последняя гроза

Вероника под руку с Жанной неторопливо шли по аллее парка. В конце концов, это ничего не значащий разговор. Чем про завещание, лучше про неудавшуюся женитьбу сына.

– Понимаешь, мы уже были уверены, что там все решено. Дельфин необыкновенно хорошенькая, у мамы свой бизнес, папа – доктор. Ну что еще нужно? Валентин наш там ко двору пришелся.

– Ну в этом никто не сомневался.

– Ну вот. Они же в Москву приезжали, уже все было практически по-домашнему. На Красную площадь их водили. Да. Это они попросили. Они, правда, еще в Мавзолей хотели, никогда, говорят, такого не видели, но мы их отговорили.

– Правильно сделали. А про Красную площадь, сразу видно – культурные люди.

– Про культурных я бы не сказала. После того как дети передумали жениться, такое началось. Куда какая культура только подевалась?! С другой стороны, их тоже можно понять. Уже списки писали, кто где будет жить! Я даже, знаешь, немножко начала расстраиваться. Все-таки на всю жизнь в другую страну сына отправляю… Во мне постоянно боролись два человека. С одной стороны, я прекрасно понимала, что для Вали это прекрасный шанс, а с другой – уезжает… Даже плакала.

Вероника тяжело вздохнула.

– И что?

– И что? Передумал!

– Он? Или она?

– Он, понятное дело! Она звонила, рыдала в трубку, этот, отец ее, французик недоделанный, угрожал, счета по факсу посылал.

– На жилье, которое они снимали?

– И на жилье, и на отпуск, они же как-то в Италию вместе ездили, так он все подсчитал. Все. Даже уборку дома. Валька, мол, тоже тот камин зажигал и золу не вымел. Дурдом, одним словом.

– Ну, может, наконец-то соседской Любе повезет?

– Не знаю, не знаю. Не моя мечта.

– Твой мечты тут, милочка, не будет никогда.

– Это да. Вчера приволок какую-то девицу с собой. С розовыми волосами.

– Может быть, она Мальвина?

– Жанна, Мальвина была с голубыми.

– Ну я так, образно.

– Нет, она точно не Мальвина, она скорее сойка. Фильм такой есть. Или как ее? Лара? Расхитительница гробниц! Вот скорее это.

* * *

А потом родились дети. Сначала Виктор, через два года Валентин. Вероника забеременела сразу, с жутким, изматывающим токсикозом. Даже врачиха говорила: все видела – такого никогда. Последний раз ее вырвало, когда акушерка вынула из нее сына. Неделю Вероника плакала от счастья, у нее есть сын, ее больше не тошнит, у нее есть муж и даже дом. И вообще у нее есть полная и прекрасная семья. Можно забыть про театр. При чем тут театр? «Вся жизнь – театр! В нем женщины, мужчины – все актеры». Кто сказал? Шекспир сказал. Но лично ей играть нечего, у нее и без театра все идеально, замечательно. Отношения с мужем складывались приятно-спокойными. Вероника немного расстроилась, что так быстро забеременела опять, но исключительно из разряда – хватит ли сил? По большому счету была рада. Сама всегда хотела брата или сестру, понимала, что одна и это плохо. Если бы у мамы не было Марты? Насколько ей тяжелее было бы жить? А теперь Марта есть у нее, у Вероники.

Она была на восьмом месяце беременности, когда услышала тот телефонный разговор. Опять телефонный разговор. Эти разговоры ее просто преследовали по жизни. Или у Вероники слух был хороший? На всякое неприятное? Не надо было быть особо проницательной, чтобы понять: у Александра есть женщина. Для Вероники это стало не просто ударом, а землетрясением. Никто ее не научил, что нужно взять паузу, подумать и посоветоваться с психологом. Или хотя бы с подругой. Господи! А если нету подруги?! А Марте про такое рассказывать было стыдно. Отцу? Чтобы он сразу всех убил? Хотя потом она про этот свой порыв часто вспоминала. Лучше бы он убил тогда его, чем через много лет начал сживать со свету собственную дочь. Отцу она не стала объяснять причины своих измен, а вот с Александром у них состоялся тяжелый разговор.

Зачем он ей все рассказал? Как он тогда сам признался: как на духу. А еще что ему теперь стало легче. Вот так все и выпалил – откровенно и с самого начала.

О том, что это еще и дело рук ее отца, об этом Александр умолчал, но то, как он любил Марину и не смог остановить эту связь еще в течение года, об этом рассказал подробно. Нет! Ну когда родился Витька, все тут же закончилось. Об этом и разговора не могло быть. Но встречался, это да, разговаривал. А теперь уж понял, что и разговаривать вроде как не о чем. Но жалко Марину. У нее то мать в больнице, то начальник дурак. Как не поддержать?

Рожать Вероника начала к вечеру. Послеродовая депрессия наложилась на стресс. Как она только выжила? Металась, как раненая птица. Сначала она истово сохраняла семью, как ей казалось, возвращала себе мужа, а потом поняла, что все. Выдохлась. Александр ей стал просто-напросто противен. А заодно противно все ее окружение. И этот дом, и эта семья, и даже дети прекрасно себе обходились без нее. Марта замечательно заменяла и мать, и бабушку, Вероника не протестовала.