Последняя гроза

И все же вместе семья тоже собиралась – за совместными трапезами. Указания Григория Андреевича выполнялись неукоснительно. В последние пять лет Алена присутствовала за семейными завтраками и обедами обязательно. Сидела рядом со своим подопечным, незаметно помогала, если была необходимость. Она видела, что раздражает Веронику, пыталась не обращать внимания. Ей самой такое присутствие было необходимо с профессиональной точки зрения. Как Григорий Андреевич управляется со столовыми приборами, нет ли одышки.

На ужины с присутствием гостей Алена никогда не приглашалась, поэтому фраза Александра ее немного смутила. Естественно, она никуда не собиралась уезжать, это была неправда, все об этом знали, но кому нужна правда? А так – есть возможность для всех сохранить лицо.

В этот момент в дом вошла Вероника, и Алена увидела, как слегка передернулось ее лицо при виде мужа, беседующего с бывшей ассистенткой отца.

Все в доме прекрасно знали про сложные отношения мужа и жены и про то, что Веронике совершенно наплевать на своего мужа. Наплевать-то наплевать, но фраза, сказанная с теплом в голосе по отношению к другой женщине, ей явно не понравилась.

– Останьтесь. Оглашение завещания, правда, переносится на завтра. Но еще раз хочу повторить: мы прекрасно знаем, сколько вы сделали для Григория Андреевича. Помянем, повспоминаем.

– Да, конечно. – Алена растрогалась от такого приглашения. – Ну, если Вероника Григорьевна не против.

Вероника Григорьевна не удостоила говорящих взглядом. Весь этот обмен любезностями она прослушала с каменным лицом и в итоге подытожила:

– Думаю, нам нужно идти к гостям. Алена, я рассчитываю на вашу помощь, проверьте, пожалуйста, количество приборов на столе. – И тут же повернулась к мужу:

– Емельян приехал?

– Позвонил, что будет с минуты на минуту. Пойду его встречу.

Александр приглашающим жестом пропустил Алену вперед, ей пришлось развернуться и поспешить в гостиную.

Веронику окликнул Красилов, гости уже оккупировали фойе внизу лестницы. Ясное дело, виной всему был новый «Портрет молодой девушки», купленный Фроловым буквально за неделю до смерти. И это тоже традиция. Всегда новая купленная картина сначала вывешивалась в фойе дома и висела там около полугода. Потом уже картина находила свое место в недрах дома. Картины в усадьбе висели повсюду: в коридорах, в гостиной, в столовой, на лестничных пролетах. Безусловно, самые любимые и ценные занимали свое почетное место в музыкальном салоне, но начинала свою жизнь картина всегда в фойе первого этажа.

* * *

Александр молодую девушку на портрете видел в день по нескольку раз, уже устал восхищаться, и, если честно, она ему не нравилась. Его портретный вкус – это Серов. На худой конец, Ренуар, где глаза всегда грустно-влажные. Вот-вот человек расплачется. Почему? А потому что жизнь у всех была несахарная, а в натурщицы те художники брали только ярких персонажей, с богатым внутренним миром. Даже дети на портретах Серова были с осмысленным взглядом.

Девушка на портрете в нижнем холле, судя по всему, никогда в жизни ни о чем не задумывалась. Таращила глаза, и ни одной мысли в голове. Еще и не дорисована. То, чем особенно восхищался Красилов.

– Вы только вдумайтесь. Он хотел, скорее всего, на шляпке дописать перо, но, видимо, просто не хватило краски. Бедность.

– Или за́пил, – вставила Василиса.

– И тоже может быть. Но отчего он, как вы говорите, «за́пил»? Опять же, от безысходности, от нищеты.

Александр поспешил за дверь. Ему необходимо было перекинуться с Емельяном парой фраз без свидетелей.

Емельян уже направлялся к дому по мощеной дорожке. Как всегда, все идеально, не придраться. Темно-синий костюм в крупную клетку, черная водолазка, ярко-коричневый портфель. Даже не портфель, а папка. Видимо, там лежал тот самый листочек с завещанием.

Как так люди ухитряются? Портфель Александра всегда был набит бумагами под завязку. Чтобы найти нужный документ, каждый раз надо было выкладывать все на стол. Тот, что необходим, естественно, оказывался в самом низу.

Александр мягко преградил Емельяну дорогу, пытаясь его остановить.

– Емельян, ну наконец-то. Что это все значит? Что за тайны? По-моему, мы знаем друг друга достаточно давно, чтобы городить весь этот огород.

Емельян, поздоровавшись, не останавливаясь, продолжил практически бег трусцой к дому, не позволяя втянуть себя в разговор и отвечая на ходу:

– Александр, прошу вас не сердиться на меня, но так нужно.

– Кому? Или мой дорогой тесть написал сценарий на свои похороны?

– Не могу вам сейчас ответить на этот вопрос. Извините, что задержался, но выяснились новые обстоятельства. Дело в том, что мне ваш тесть давал некие поручения. Выполнял я их уже после его смерти и, честно говоря, думал, что справился с задачей. Но оказалось, что все значительно запутаннее.

– Вы говорите загадками.

– Они практически разгаданы. Мне нужно еще немного времени.

– Я могу помочь?

– Думаю, да. Но чуть позже, я сначала должен сам во всем разобраться.