Читаем Последняя гроза полностью

Последняя гроза

– В бизнесе – да, знаю, слишком жесткий. – Петр не ожидал такого напора.

– А дома тем более. Иногда мне казалось, что он над всеми издевается и получает от этого удовольствие. Поставил всех в зависимое положение. С получением наследства у многих развяжутся руки, все смогут выдохнуть спокойно.

– И ты, что ли?

Александр решил провести разведку боем. Он должен был с кем-то наконец-то поговорить о том, что так его волновало. Он не был уверен, что Петр ему друг. Но больше было просто не с кем.

– Представляешь, и я! Я же стройку новую затеял, кредиты взял большие, а ему не сказал. Думал, когда уже разрулю, расскажу. Я привык, что он мне доверял, чутью моему, а тут раз, и…

– И наследница Вероника.

Такое впечатление, что и Петр решил провести разведку боем.

Александр остановился и в упор посмотрел на мужчину. О чем это он? Александр же только что раскрыл ему душу. Рассказал о том, о чем не говорил никому, не знал, как сказать! Конечно, он надеялся на совет. А Петр? О чем думал он? Тоже о наследстве?

Александр произнес задумчиво:

– Да… а может, и нет…

Петр посмотрел с удивлением:

– Ты о чем?

Александр понял, что со своими финансовыми проблемами ему, видимо, разбираться самостоятельно. Петр сегодня мыслями где-то совсем далеко. Грузить его своими делами не стоит. Ну что ж, значит, так тому и быть.

– Что-то Емельян с завещанием начал темнить. Вообще ничего понять не могу. Какое завещание? К чему? Народу зачем-то назвал непонятного. Прости, я не о вас. Девица какая-то приехала. Вероника в ауте. У меня и так жизнь – сплошные нервы, а тут еще это.

– Понимаю, брат, но ты держись. О, гляди, Красилов собственной персоной. Кто бы сомневался.

– Весь узкий круг в сборе.

– Представляю, смотрит на нас сейчас Григорий Андреевич с небес и усмехается, как мы тут все всполошились.

– Неужели и ты?

– Почему ты удивляешься? Нас с ним тоже кое-какие дела связывали. Ну это так. После. Сейчас, наверное, не время для подробных рассказов.

Вот оно что. Стало быть, он его услышал. Просто рассудил, что пока не время.

Александру стало нехорошо. Он всегда знал: непрост Петр. Иначе почему так часто захаживал к Фролову? Почему всегда разговаривали при закрытых дверях?

– Ладно, пошли поздороваемся. Ты смотри, даже бабочку надел ввиду торжественности момента. Может, рассчитывает заполучить все картины в наследство?

Петр хохотнул и увлек Александра за собой.

Михал Михалыч Красилов несся, а скорее, катился, как колобок, вдоль забора, издалека размахивая портфелем.

– Не опоздал?

– Все в порядке, как раз вовремя, но вы последний!

Мужчины тепло пожали друг другу руки.

– Это не страшно, ребятки, это не страшно. Приличнее прийти на двадцать минут позднее, чем на десять минут раньше. Слышали о таком?

– Мы не слышали, но вы обязательно об этом доложите нашей Василисе.

– Ну что вы! Василисе можно все! Она у нас над правилами. Женщина – революция!

– Я бы сказал, женщина – анархия, – поправил Красилова Александр.

– Не скажи, Саша, не скажи. Не раскусил ты нашу Васю. У нее все спланировано и выверено. К Василисе нужно относиться серьезно, предупреждаю. Сегодня у вас дни непростые, так что… Ну ладно, я к Вероничке.

И Красилов полетел вперед. Не человек, а воздушный шарик.

– Вероничка, я с тобой! Ты знаешь, я всегда был тебе вместо дяди.

Михал Михалыч, как всегда, галантно поцеловал руку и еще на какое-то время застыл в церемонном поклоне.

– Знаю, Михал Михалыч, и очень вас ценю.

– Как ты?

Вероника впервые расплакалась. Сама от себя не ожидала. Почему на слезы ее пробил именно Красилов? Михал Михалыч обнял ее по-отечески:

– Ну, ну…

– Я держусь. Но понимаете, в воздухе витает какая-то неопределенность, как будто бы всех нас ждут перемены. Это странно, да? Папа давно уже никуда не выезжал, но умудрялся все держать в своих руках, от него все зависело. И только сейчас я осознала, что усадьба – это целая огромная махина. Еще и бизнес. Наследница же я. Как со всем этим управляться?

– Ну, по-моему, у твоего мужа это всегда неплохо получалось.

– О чем вы говорите? Он только выполнял папины указания, причем неукоснительно. И кстати, я не всегда была с ними согласна.

– То есть у тебя, деточка, появился шанс? Все поменять?

Слез в глазах как и не было.

– Поживем – увидим. – Во взгляде Вероники появилась решительность.