Последняя гроза

Она часто повторяла эту цитату своим пациентам, а кому-то и рассказывала о пути великого Ибн Сины. Пациенты удивлялись и отвлекались.

– Красиво у вас тут… Простор. Дышится легко.

– Ты права, природа лечит.

– И природа лечит, и человек сам себя лечит. Точно тебе говорю. Я – медсестра, через меня много боли проходит. Все внутри человека. Как ты захочешь, так и будет.

Виктор с удивлением смотрел на новую знакомую, так сказать, свою возможную конкурентку, но не чувствовал тем не менее к ней никакой неприязни.

– Это ты мне говоришь?

– Да, а что? Ты какой-то особенный?

Виктор понял, что Алиса сейчас говорила совершенно искренне.

* * *

Василиса всегда и везде чувствовала себя хозяйкой, чем раздражала любое окружение. Свободна везде и во всем. Никаких границ для этой женщины не существовало. Она была как та кошка, которая гуляла сама по себе, и весь мир принадлежал ей. Василиса жила легко и не терпела условностей. Марта еще раз попыталась понять свое отношение к этой женщине. С одной стороны, она завидовала ее свободе, с другой – от души удивлялась невоспитанности. И потом, ну все же видят!

Василиса опрокинула еще одну стопку с виски.

– А вот и Петр наш, как всегда, весь в охране. Марта, постереги мой пирожок, хочу с этим боязливым парой слов перемолвиться.

– Вась, не выдумывай, никому твой пирожок не нужен. И пожалуйста, будь корректна, – тронула за рукав женщину Марта.

– Не знаю таких слов. А Петька мог бы на свою дылду джинсы черные и не рваные надеть. И чего она все время в кепке? Плешь у нее, что ли, на голове?

– Это бейсболка. Она наверняка с тренировки. – Марта старалась оставаться спокойной.

– И она тренированная, и отец из спортзала не вылезает, и чего тогда все время с охраной?

Вся честная компания повернула головы в сторону приближающейся процессии. Троица из голливудского фильма. Высокий, атлетически сложенный Петр в черной футболке и черных джинсах, рядом с ним его дочь, такая же высокая и наверняка спортивная. Внешность ее разглядеть не удавалось. Мешковатые джинсы, такая же мешковатая джинсовая куртка, бейсболка, надетая почти на самые глаза, тяжелая походка, когда кажется, что ноги не сорокового размера, а сорок пятого, взгляд в пол. Женственность угадывалась только в длинных прямых и ухоженных волосах.

Чуть поодаль, со стороны дочери, кошачьей походкой двигался еще один мужчина с фигурой борца. Практически клон Петра, и одет так же, и рост такой же. И все же понятно, что всего лишь охранник. Он не смотрел прямо, постоянно обводил взглядом всю территорию усадьбы, причем делал это так, чтобы вроде никто не заметил, но не заметить эти движения было просто невозможно.

– Как эстетично все-таки он его охраняет, – проговорил Александр, поставив свой бокал и приготовившись встречать гостей.

Вероника только передернула плечом и отпила из своего бокала большой глоток. Бросила быстрый взгляд на Марту:

– Марта, а можно, чтобы все-таки гостей в этом доме встречали хозяева?

– Ты про Василису? А что я могу сделать? Ты же хозяйка, ты ей и скажи.

– Ну вы же вроде как подруги.

– Да, вроде как, – вздохнула Марта.

– Петро, привет! Даже на такое мероприятие с охраной. Тут уж, поди, все умерли, кому нужно было. – Василиса расцеловалась с Петром.

– На такие мероприятия, Василиса Антоновна, как раз с охраной и нужно приходить. Такие неприятности порой случаются, вам и в голову не придет.

– Ой-ой, не каркай.

Петр быстрым шагом направился к Веронике и Александру.

– Вероника Григорьевна, наши глубокие соболезнования еще раз.

– Спасибо, Петя. Спасибо, что приехали, помянем папу, как-никак, девять дней.

– Вероника, о чем ты? Григорий Андреевич был для меня очень близким человеком. Ты же знаешь, я рос без отца, в какой-то степени он заменил мне батю. Для меня это большая потеря.

Петр приобнял Веронику:

– Да, кстати, нам Емельян позвонил, сказал, чтобы мы обязательно остались на ночь. По вашей просьбе. Или мы что-то перепутали?

– Слушай, если честно, то я не просила. Саш, может, ты мне что-нибудь объяснишь? – Вероника повернулась к мужу.

Александр только развел руками.

– Нет, ну как скажешь… – Петр понял, что оказался в неловкой ситуации.

– Скажу, оставайтесь. Тут уже в доме столько странного народа собралось, что мне хотя бы будет на кого опереться. А Емельян – это отдельный разговор. Но, знаешь, я приняла такое решение. Пусть идет так, как идет. Я устала. Этот клубок все равно рано или поздно должен размотаться. Нужно потерпеть всего несколько дней. Может быть, я действительно чего-то не знаю? Лучше, если вы будете рядом.

Петр тепло пожал руку Александру. Хорошо мужчинам, можно много не говорить, пожал руку крепко, взял человека за локоть, приобнял, вот, собственно, и все. Тут тебе и благодарность, и сочувствие, и поддержка.

Петр повернулся к дочери. Та ни с кем не здоровалась, а может, и здоровалась, это было непонятно. Она же все время в пол смотрит!

– Любаня, поищи Валентина. Он ведь в усадьбе?

– Конечно. Он где-то в доме. Люба, рады тебя видеть. – Александр тепло улыбнулся Любе.