Последняя игра чернокнижника

В обеденный перерыв выловила Китти и затащила ее в ту же столовую, где теперь мне предстояла новая трапеза. Рабыни кланялись и выкладывали приборы для моей подруги, которая явно ощущала себя неловко. А мне было очень важно сохранить ее расположение, потому я игнорировала ее замешательство и вела себя ровно как раньше:

— Китти, я обижусь, если и ты «госпожой» назовешь! Сильно сомневаюсь, что это надолго, — я обвела рукой пространство, обозначая сразу всё. — Но пока можно попытаться что-то сделать для тебя. Вдруг айх согласится дать тебе свободу, если я попрошу?

— Зачем мне свобода? — она говорила заторможенно. — Мне и идти-то некуда…

— А если положение какой-нибудь официальной подруги? Теперь вон сколько комнат освободилось! — я натянуто рассмеялась, не понимая, почему атмосфера никак не становится легкой. — Конечно, когда меня вышвырнут с должности госпожи, то и тебя вернут на кухню. Но хоть какой-то отпуск! А, компаньонка?

— Я даже и не знаю, — Китти улыбалась смущенно, но все увереннее пододвигала к себе тарелки с изысканными лакомствами. — И если честно, то ничего не понимаю. Почему тебя должны вышвырнуть, если господин тебя полюбил?

Я подумала перед ответом и произнесла с небольшим разочарованием от того, что это было правдой:

— Не полюбил, Китти. Заинтересовался — магией моей, необычностью, может быть. Не исключаю, что и характером — как я ни старалась адаптироваться, но все равно не сумела вести себя как местные девушки. Привязал к себе. Выкинул все старые игрушки, потому что новая самая забавная. Я не тешу себя иллюзиями на этот счет — ни о какой любви речи не шло. Более того, скорее всего и до этого бы не дошло, если бы не Скиран. Ринс увидел возможность для сделки, а я ее приняла.

Как только мы снова упомянули Скирана, глаза Китти заполнились слезами. Она попыталась это скрыть, изображая заинтересованность ножкой жареного гуся, а я делала вид, что не замечаю. Ей больно и неприятно, но слова тут не нужны. Пусть Китти забудет крылатого красавца и начнет осматриваться по сторонам.

— Это будет весело, Китти! — продолжала убеждать я. — Станем ездить с тобой в город, покупать наряды, выбирать сережки и браслеты, или чем там еще занимаются избалованные дамочки, у которых нет других забот?

Она наконец-то рассмеялась.

Мы уже обсуждали совместную прогулку, когда в голове я расслышала: «Екатерина Миронова, Катерина…» — дальше неразборчиво. Голос был мужским и незнакомым. Я вскочила на ноги, Китти замерла в недоумении. А я озиралась по сторонам с нарастающей паникой, не сумев убедить себя, что мне голос показался.

Пошла к двери, но в нее уже влетела Ратия — и вид у нее был взволнованным.

— Госпожа! К вам посетитель… и он называет вас родовым именем!

— Может, посыльный от Ноттена? — нашелся хоть какой-то вариант объяснения. — Айх Ноттен знает мое родовое имя!

— Может… но не похоже…

Ратия выглядела еще более напряженной, чем я. Оттого и я напряглась сильнее. Но интерес только нарастал:

— Зови. Я же могу принять его здесь?

Женщина коротко кивнула и побежала обратно. А я забеспокоилась — как бы снова не стать жертвой своего же любопытства, потому позвала мысленно:

— Ринс! Ринсен эн-Ройд! Айх Ринс, вы слышите?

Айх ответил не сразу:

— Что там опять? Только не говори, что уже соскучилась и не можешь терпеть разлуки, — я слышала в его тоне шутливую иронию. — У меня тут кучка венценосных снобов, а дворцовые маги такие бездари, что не…

Я перебила:

— Дело не в этом, айх. Здесь… какой-то человек, он пришел, чтобы меня увидеть. Это опасно?

И хоть ирония из голоса Ринса пропала, но и лишней серьезности не появилось:

— На тебе сейчас десяток защитных заклятий, плюс свою включай. И Ратию далеко не отпускай. Скоро буду. Здесь коронованное чучело с подозрением на проклятие… Я не про вас, наследник, укладывайтесь обратно.

Китти так и сидела, замерев. В зал снова вернулась Ратия, а сразу за ней мужчина — какой-то до дикости странный и одновременно близкий, я и не смогла сразу сообразить, что в его внешности так сильно резало взгляд. Я вмиг забыла обо всех присутствующих, а Ратия просто отступила в сторону, пребывая в том же напряжении и готовая броситься наперерез.

— Катерина? — мужчина тоже никого вокруг не замечал. — Нашел?

Я никогда его раньше не видела: мужчина лет пятидесяти с глубокой складкой между бровями, невысокий, широкоплечий. Такие лица чаще всего не проявляют живой мимики, их обладателями становятся люди с хмурым или слишком серьезным характером. Поразила и его одежда несуразностью: рубаха явно была ему мала и топорщилась на плечах, а штаны, наоборот, велики и удерживались на бедрах лишь тугим шнурком. Вид у него казался болезненным или слишком уставшим. Он с таким же интересом рассматривал мое лицо и роскошное платье.

— Екатерина Миронова, если я правильно запомнил фамилию?

Я все же обуздала голос:

— Да… А вы… вы из… — я не сразу подобрала правильное слово. Хотелось сказать «капсулы», потом «Москвы», затем «нашего мира», но получилось другое: — Из дома?