Последняя индульгенция. Кондоры не взлетели

Когда Андрей учился в одиннадцатом классе, он соблазнил восьмиклассницу. Девочка забеременела, и ее исключили из школы — за аморальное поведение. Андрей тогда по всей строгости песочил ее на комсомольском собрании. Насчет того, кто отец ребенка, девочка — ей пригрозили — молчала. Многие ребята знали, кто отец, но и они не сказали.

По окончании школы Андрея взяли инструктором в райком комсомола, где он сразу же вступил в партию, причем сразу в члены, без кандидатского стажа.

Прошло немного времени — он стал вторым секретарем райкома. Из симпатичного юноши Андрей превратился в привлекательного, спортивного, хорошо одетого молодого мужчину с уверенной самодовольной улыбкой. За ним бегали девушки, и он умел тайком этим пользоваться. Поздно вечером в отдельную, хорошо обставленную квартиру к нему приходили молодые симпатичные активистки, комсомольские секретари предприятий и учреждений, а утром из нее выскакивали. Днем Андрей в коллективах читал лекции о моральном облике советской молодежи. И в кабинете за занавеской у него был диван, и в шкафу всегда была пара бутылок коньяка, рюмки и закуска. Нет, пьяницей он не был, но всегда был не прочь пропустить рюмочку-другую с добрыми друзьями или с хорошенькой особой, перед тем, как лечь на тот самый диван. Любовницы были у него в каждом колхозе, совхозе, на заводе, в учреждении, но он искал все новых, красивых. Без жалости бросал прежних. Многие из них питали надежду заполучить Андрея в мужья, но их надеждам не суждено было сбыться. По выходным, а иногда и в будни, вместе с руководящим составом райкома партии, райисполкома он ездил «отдохнуть» в благоустроенную финскую баню. На культмероприятия такого рода выделялись солидные средства, а если надо, то подкинут и руководители предприятий. Андрей был главным поставщиком девушек. В саунах устраивали оргии и групповой секс, о чем не должен был знать никто из посторонних. Существовала особая конспирация. Девушек предупреждали. И плохо пришлось бы той, которая проболтается. Все они это хорошо усвоили. Андрей охотно участвовал и в запрещенной охоте, рыбалке, в том же составе (только без девушек).

Была у него и другая возможность поправить свое материальное положение: друзья в Центральном Комитете комсомола, и особенно в «Спутнике», могли достать комсомольские путевки в заграничную поездку. Красивые молодые женщины платили натурой, все остальные — звонкой монетой. Со своими коллегами в ЦК и в «Спутнике» он рассчитывался полностью и своевременно.

Потом настали трудные времена. ЦК партии кликнул очередной клич: руководящим работникам — независимо от специальности, образования и познаний в области сельского хозяйства — предлагалось идти в председатели колхозов. Надо вытащить колхозы из болота. Отвертеться не удалось. Отвертелись те, кто рангом выше — кто сам вызывал в райком и отдавал распоряжения. До таких высот Андрей еще не дошел, так что пришлось ехать. За год руководства колхозом «Ленинский путь» Андрей вконец запустил хозяйство. Однако и там он себя не забывал: кое-что из продуктов колхоза велел продавать в Риге на центральном рынке и львиную долю прибыли клал себе в карман. Лучшую пшеницу из семенного фонда пускал налево, телят, свиней, овец продавал и потом списывал как павший молодняк.

Он как всегда аккуратно платил районному начальству — чтобы удержаться на плаву. Так было принято. Потом в районной прокуратуре появился новый следователь, присланный по распределению из университета. И стал копать колхозы. Руководство района не раз пыталось заткнуть ему рот, но молодой специалист не унимался. Возбуждал уголовные дела, писал докладные своему начальству в ЦК партии. В скором времени «зеленого, неотесанного» парня убрали. Тем не менее в ЦК партии остались недовольны: колхоз-то упал ниже некуда. Андрею стали предлагать другую работу. В это время, по счастью, партия бросила новый клич: ликвидировать очередной прорыв, укреплять партийцами кадры милиции.

У Андрея не было ни юридического образования, ни знаний в этой области. Он был типичным номенклатурным работником с партбилетом в кармане, работником, которого перебрасывали с одного руководящего поста на другой. Таких было много — людей некомпетентных, без способностей. Одни из них — изворотливые, другие же просто недалекие. Особенно из среды армейских офицеров.