Последняя индульгенция. Кондоры не взлетели

— Много ли вы там сможете себе позволить! Я, откровенно говоря, смогу больше вас. Нет, так дешево я не уступлю.

— Хотите гарантию неприкосновенности? Жаль, но у меня нет права первой подписи.

— А если бы было?

— Все равно не дал бы.

— Завидная принципиальность. Что поделать, безответная любовь остается все равно любовью. Порой она даже крепче. — Ирена притворно вздохнула. — Постараюсь выкрутиться сама, как сумею, и защищаться тоже буду сама. Самостоятельность и независимость — мой девиз. Итак, вас интересуют телефонные разговоры. — Она перегнулась через стол так, что длинные пряди волос упали ей на глаза. — В конце июля однажды позвонил мужчина. После обеда. Насколько я понимаю, назначил Ольге свидание.

— Где?

— Он сказал: там же, где и в прошлый раз, и в то же время.

— И вам очень хотелось проследить за ними и узнать, кто он?

— Вы слишком низко меня цените. Я просто не знала, что этот тип вам понадобится, и не стала выяснять, кто он такой.

— Он и еще звонил?

— Да. Дня через два. Но Ольга не дала ему говорить. С ходу отрубила, что ей больше сказать нечего и пусть потрудится оставить ее в покое. И бросила трубку.

«Она и на самом деле не знает, кто звонил, или только не хочет раскрыть, чтобы мы сами побегали? Да и не исключено, что все это она придумала, чтоб отвести подозрения от магазина».

— А кто еще звонил? — поинтересовался он.

— Другой мужчина: несколько раз из Ленинграда, а в последний раз — из Калининграда. Голос приятный, мягкого тембра, манера разговора интеллигентная и в то же время мужественная. Я оказалась у телефона и позвала Ольгу.

— Вы психолог. Но не может ли быть, что это один и тот же?

— Совершенно исключается. Этот говорил по-русски, и с ним Ольга держалась совсем иначе, очень ласково, и, насколько я могу судить, просила приехать по какому-то важному делу.

— Когда это было?

— Последний разговор состоялся за два дня до трагедии — в субботу, кажется: в воскресенье был выходной.

— А о чем они говорили в предыдущие разы?

— Я не старалась подслушивать.

— Точнее, междугородные разговоры вас тогда не занимали.

— Глупо.

Улдис продолжал рассматривать фотографии.

— А это что за типы? — он разложил на столе несколько снимков, словно карты. Ирена даже не посмотрела на них.

— Если бы знала, не стала бы специально увеличивать их.

Стабиньш задумчиво потер лоб.

— Скажите, Ирена: вы знали бывшего мужа Ольги Зиедкалне?

— Видала. Приходил в магазин клянчить на водку. Но Ольга его всегда гнала.

— На этих снимках он есть?

— Нет. На похоронах его не было.

— Часто он приходил в магазин?

— Пару раз, потом Ольга пригрозила вызвать милицию. Он еще пригрозил, что пожалуется сыну.

— Это не с ним она разговаривала тогда?

— Нет, его голос я знаю. Он тоже звонил. Но не тогда.

Улдис перебирал снимки, но взгляд его вновь вернулся к неизвестному.

— Значит, вы видели его с Ольгой на улице Горького… — медленно, словно раздумывая, проговорил инспектор. — А где его видел я? Стоп! — он хлопнул себя ладонью по лбу, сунул руку в карман. — Вот где! — Он выложил на стол другие фотографии. — Вот он вместе с нею в санатории. Видимо, он и писал ей письма, и звонил из Ленинграда и Калининграда. Разве не он? — Инспектор подвинул снимки Ирене. Взглянув, она кивнула.

— Ну что же, мы не потеряли времени зря, беседы были плодотворными и касались вопросов, интересующих обе стороны. Вы доверите мне вашу пленку до завтра? Придете, мы кое-что запротоколируем.

— Только не забудьте, что телефонные разговоры я слышала совершенно случайно, — прищурилась Ирена.

— Само собой, — кивнул Улдис, — А теперь позвольте откланяться и принести извинения за некоторую бесцеремонность.

— Может быть, все-таки сварить кофе? — неуверенно предложила Ирена. — Вы все-таки были как бы в гостях…

— Спасибо, но я не признаю полумер. И у меня сегодня еще куча дел.

— По этому поводу?

— Любопытство разрешено лишь врачам и оперативным работникам.

— Следовало бы позволить его и работникам торговли — в особенности как средство самообороны.

Они рассмеялись, одновременно поднялись и направились к двери.

«До сих пор нормально, — размышлял Стабиньш по дороге на вокзал. — Ирена сказала ровно столько, сколько хотела, хотя пыталась создать впечатление, что сказала куда больше; ничего, придет время, когда она заговорит откровенней. Терпение!»

XV

— Ну, пожалуйста! — и Розниекс рокировал в длинную сторону. — Теперь вам так просто до меня не добраться.

Кубулис помедлил, задумчиво грызя спичку, и пошел конем.

— Не будь так уверен!

Младший сын Кубулиса, Ивар, наморщив лоб, собирался что-то подсказать противнику своего отца.

— Тихо! — Кубулис слегка ткнул его в бок. — Солидарность молодежи я ценю, но пускай выкручивается сам. Раз уж он следователь, то должен предвидеть все ходы противника.

Валдис, подперев голову ладонью, углубился в обдумывание.

— Если бы я умел предвидеть ходы, то давно нашел бы того, кто сбил Зиедкалне. Однако, чтобы угадать действия противника, надо хотя бы знать, кто он. — Валдис двинул ладонью. — Невероятно, но факт. Чем больше мы углубляемся в дело, тем меньше в нем ясности. Слишком уж сложны эти ходы противника.