Последняя из Лунных Дев

– Иногда я задаюсь вопросом: а что, если Альтея… если некая ее сущность до сих пор пребывает здесь, пытаясь разобраться с какими-то делами. – Лиззи замолчала, ее взгляд заметался. – Я порой ощущаю ее присутствие. И даже оборачиваюсь иногда, ожидая увидеть ее рядом. И никогда ее не нахожу.

– Только то, что ты ее не видишь, не означает, что ее нет.

– Ты действительно в это веришь?

– Верю, – уверенно, словно констатируя факт, ответил Эндрю, потому что для него самого это прозвучало истинной правдой. Это было бы так похоже на Альтею – находиться рядом с близкими людьми, которых она очень любила. Удостоверяясь, что с ними все в порядке, и пытаясь по возможности собрать воедино осколки своей семьи.

– То, что Ранна сказала на крыльце – о запахе духов Альтеи, – со мной случалось тоже. Не постоянно, но время от времени. А еще она оставила мне книгу с записями и с засушенными в ней травами и цветами – типа наставлений для меня. Я знаю, это звучит как сумасшествие, но она, похоже, и вправду здесь и постоянно со мною общается.

– Это совсем не кажется сумасшествием, Лиззи. Это совершенно в духе Альтеи. Она очень тебя любила. И если хочешь знать мое мнение – для нее нет более объяснимой причины оставаться здесь, нежели эта.

Уголки рта у нее дрогнули, однако это было мало похоже на улыбку.

– Спасибо тебе за эти слова. Я думала, ты пришел сюда меня укорять, что я такая плохая хозяйка. Этого разговора… я не ожидала.

Эндрю тоже такого не ожидал. Он отправился искать Лиззи, потому что хотел поговорить с ней о пожаре. И, возможно, о Ранне – о том, что, быть может, таится в основе гнева Лиззи на мать. А вместо этого она оставила обычную бдительность и впервые позволила ему увидеть себя без доспехов. Однако теперь, когда она это допустила, Эндрю внезапно оказался на очень зыбкой почве.

Лиззи по-прежнему смотрела на него, ожидая, что он скажет что-то в ответ, и в сгущающихся сумерках ее лицо казалось резким. Она была настоящей Лун, до кончиков ногтей. С белой, точно фарфоровой, кожей, с черными, как глубокая ночь, волосами, со светящимися глазами цвета ртути. Словно вышедшая из какой-то взрослой сказки – но настолько реальная, что ее можно коснуться рукой.

– Давай уже пойдем, – сказал Эндрю, решительно вставая. Просиди он здесь еще немного – и непременно скажет ей что-то глупое. Неосторожные слова, которые нельзя будет забрать обратно.

Глава 23

Вокруг совсем стемнело, когда Лиззи наконец вернулась в дом. Остатки ужина были уже убраны со стола, посуда перемыта и поставлена сушиться на решетку. Лиззи была этому рада – хотя и не могла понять, куда же делась Ранна. Может, она поняла, что представление с Лазарем не прокатило, и уже держала путь обратно в Калифорнию?

Однако эта надежда мигом оборвалась, когда Лиззи заслышала сверху резкий всплеск приглушенных голосов. Она стала подниматься по лестнице, не предвкушая ничего хорошего. В комнате, где прежде была спальня Ранны, горел свет, и происходило там что-то однозначно неприятное. Когда Лиззи добралась до верхней площадки, голоса зазвучали отчетливее: Эвви ворчала насчет хиппи и ночлежек, а Ранна огрызалась, что нечего, мол, ей указывать в ее же собственной комнате. Когда вошла Лиззи, обе одновременно повернули к ней голову.

– Что здесь происходит?

Эвви выставила подбородок, точно надувшееся дитя:

– Я пытаюсь среди этой свалки как-то расчистить ей место для сна. – Она помолчала, указывая рукой на составленные коробки и разные предметы домашнего обихода, загромождавшие комнату. – Вот наконец расчистила кровать, сказала ей, где взять постельное белье…

– Я уже несколько недель нормально не спала, – сразу ощетинилась Ранна, надувшись так же, как Эвви. – Мне не надо никакого белья. Я хочу просто куда-нибудь упасть.

Тогда Эвви сложила на груди руки и сузила глаза:

– В этом доме спят на постели. Так же, как моют после ужина посуду и ставят ее сушиться.

Судя по всему, битва между ними завязалась еще на кухне. Что не удивительно, учитывая извечную неприязнь Ранны ко всему, что связано с бытом. А Эвви наверняка напрямик озвучила ей свое мнение. В ее генах не было умения сдерживаться, когда она считала нужным что-либо сказать.

Закрыв на миг глаза, Лиззи глубоко вздохнула.

– Я позабочусь об этом, Эвви.

Но та замотала головой:

– Нет, мэм. Тебе и так хватило за сегодняшний день. Вид у тебя… – Прищурившись, она оглядела испачканные сажей джинсы Лиззи и черные отметины на лице. – Ты ходила в сад, верно? Мне казалось, тот человек из пожарной службы тебя предупредил, чтоб ничего не трогать?

– Я ничего и не трогала. Просто…

– Погодите-ка, – вскинула ладонь Ранна, оборвав Лиззи на полуслове. – А почему здесь был пожарный?

Лиззи едва подавила стон. Ей не хотелось вдаваться в эту тему на ночь глядя. И уж тем более не хотелось, чтобы это озвучивала Эвви. А потому Лиззи взглядом передала той молчаливую просьбу закрыть вопрос и снова повернулась к Ранне:

– Прошлой ночью сгорел сарай. И часть яблоневого сада.

У Ранны ошарашенно застыло лицо. Она перевела взгляд на Эвви:

– Как сгорел?

– Дотла.

– И уже выяснили, почему начался пожар?