Последняя из рода Болейн

Она услышала, как шумно вздохнула Джейн Рочфорд, когда, скользнув мимо отца, в комнату вошел Томас Кромвель. Его черные глаза впились в каждого из них острым, как стрела, взглядом. Он отвесил деревянный поклон Анне, небрежно кивнул лорду Болейну. «Вот кто отлично сумел бы сыграть Уолси в аду, если бы только у моей истеричной сестрицы хватило смелости попросить его об этом!» — мелькнула у Марии злорадная мыслишка. Если у кардинала было много друзей, подобных этому змею, то неудивительно, что в конце концов верх взяли враги Уолси.

— Его величество прислал меня к вам, леди Анна, с печальной вестью, — проговорил он, чеканя каждое слово. Обычно он говорил тусклым, невыразительным тоном, но к нему неизменно все прислушивались очень внимательно. Даже если он хотел сказать что-нибудь приятное, голос его все равно сочился ядом. И сознанием собственной власти.

— Надеюсь, Его величество пребывает в таком же добром здравии, как и час назад, когда мы расстались с ним, — язвительным тоном ответила ему Анна.

— Его величество вполне благополучен и посылает вам свой привет, леди. А весть касается моего покойного господина, кардинала Уолси. Как вам известно, его должны были арестовать и доставить обратно в Лондон, на суд. — Он остановился, потом продолжил: — Верно ли я уловил, что трагическая весть опередила меня, леди Анна? Возможно… э… гонцы вашего отца уже сообщили вам о происшедшем?

Мария подумала, что Стафф не ошибался в отношении этого человека. Ледяные щупальца страха заползли к ней в сердце — не от беспокойства за семью, а оттого, что этому человеку было известно все. Она мысленно возблагодарила всеблагого Бога за то, что Томас Кромвель сочувствует делу Болейнов.

— Должна признать, что кое-какие новости до нас действительно дошли, мастер Кромвель, но мы все были бы очень рады услышать их из ваших уст. Как приятно, что кардинала вспоминает столь кротко человек, к нему приближенный и вместе с тем так охотно покинувший службу у него, — заметила Анна язвительно, но осторожно — так, чтобы это не звучало прямым обвинением Кромвеля в предательстве.

— Как я много раз слышал от вас, леди Анна, мы все здесь служим королю. Разве я не прав? — Он повернул свое квадратное лицо и учтиво, почтительно коснулся каждого из присутствующих взглядом черных глаз.

— Не помешал ли я случайно какому-то семейному торжеству? — снова высказал он осторожное предположение. Тонкие губы изобразили понимающую улыбку.

— Да просто развлекались и дурачились после того, как всю ночь сидели и пили, — добродушно отозвался Томас Болейн. — Вы же знаете, Томас, как это бывает, вы-то в последнее время все работаете, себя не щадите. — Лорд Болейн приблизился к советнику короля и хлопнул его по плечу. — Не останетесь ли у нас на ночь? А на рассвете вернемся во дворец вместе.

— Прошу простить меня. Вынужден отклонить ваше любезное приглашение и возвращаться сейчас же. Необходимо похлопотать над организацией встречи Его величества с французским королем в Кале. А нам ведь обоим, друг мой, хорошо известно, что на королевской службе никакой долг и никакой труд не в тягость. Ради нее ничего не жалко.

Кромвель низко поклонился Анне. Затененные густыми бровями глаза оценивающе скользнули по Марии, как бывало всегда, стоило ей заговорить с ним или просто встретить где бы то ни было. Похоже, он строит в отношении Марии какие-то зловещие планы. Она медленно склонила голову, прощаясь с ним, и испытала странное побуждение закрыть грудь и скрестить ноги — на всякий случай. Находясь рядом с этим человеком, она неизменно испытывала страх перед тем, что он желает ее, раздевает своим пронизывающим взглядом. Какие глупости! Он никогда на такое не отважится.

— Поскольку, как я вижу, вести мои меня опередили, я сберегу время и отправлюсь в Вестминстер, пока не начался прилив. А что до вашего вопроса, леди Анна, я в самом деле служил его высокопреосвященству верно и был к нему приближен. По правде говоря, задолго до нынешнего моего близкого знакомства с Его величеством хитрый кардинал научил меня, как выходить из опасных положений. Ему я обязан всем, что знаю по таким вопросам. Желаю семье Болейн доброго вечера. — Он поклонился и вышел. Дверь затворилась.

— Клянусь всеми святыми, я не знаю никого, кто умел бы так быстро расстроить всякое веселье, как этот тип. Всякий раз в молитвах я возношу хвалу Господу за то, что он на нашей стороне, — тихо проговорила Анна. Лихорадочное возбуждение исчезло из ее взгляда, и Мария мысленно возблагодарила Бога.

— Думаю, нам никогда не следует забывать, — возразил Томас Болейн, наливая себе очередной кубок густого красного вина, — что мастер Кромвель и ему подобные не бывают ни на чьей стороне, кроме своей собственной.