Последняя из рода Болейн

Тоненькая женщина с черными как вороново крыло волосами все не выпускала руку сестры, однако умолкла, а взгляд ее устремился куда-то мимо Марии. Лорд Болейн махнул рукой Джорджу и хмурой Джейн: пора уходить. Потом указал на дверь Марку Смитону, пораженному всем, что он видел и слышал, и тот мгновенно повиновался, выйдя сразу вслед за Рочфордами. Мария и Анна все стояли друг против друга, и лорд Болейн внимательно их оглядел.

— Ты ведь меня понимаешь? Ты веришь мне, сестра?

Мария не могла припомнить, о чем она спрашивает; казалось, они стоят здесь уже целую вечность. Темно-карие глаза Анны все так же были устремлены куда-то мимо Марии.

— Ну конечно, Анна. Ты не волнуйся, все будет хорошо. Сейчас ты устала, нам обеим пора спать. Тебе ведь утром отправляться с Его величеством на соколиную охоту!

— А ты отправишься со мной во Францию и будешь рядом все время. Обещай мне. Если король французский не изволит принять меня, то мне необходимо иметь собственную свиту. Благородную. Отец, ведь можно выделить Марии побольше средств на платья, правда? Она должна быть хорошо одета: пусть все видят, что Болейны — старинный род, не какие-нибудь выскочки. Да, отец?

Отец молча встал из кресла и оказался за спиной Анны.

— Разумеется, Анна. А Мария верно говорит: я сейчас позову твоих служанок, пора тебе спать ложиться. Я, право, не хотел огорчить тебя своими словами. Но для всех нас важно, чтобы ты хорошо отдохнула, а наутро выглядела веселой и красивой.

Анна отпустила наконец руку Марии и грациозно повернулась к отцу.

— А вы считаете меня красивой, отец? Такой же красивой, как Мария, чтобы удерживать короля много лет? Я знаю, что во мне нет той фамильной красоты Говардов, что у нашей матушки и у Марии, но я его удержу. Непременно!

— Ну конечно, конечно, Анна, милая, — успокаивал ее отец, неловко поглаживая по плечу. — Твоя красота — не такая, как у матери с Марией, но это красота. И ведь ты к тому же умна, талантлива. В конце-то концов, тебя добивается самый великий из королей мира, так что и спорить здесь не о чем. Ни твоя любящая матушка, ни милая сестрица не поднялись до таких высот, как ты. Из всех только ты одна и смогла по-настоящему увидеть открывающиеся возможности и воспользоваться ими разумно. Дочка истинно вся в меня, самая настоящая Буллен!

Анна с минуту как-то странно смотрела на него, ничего не отвечая. Потом медленно, устало повернулась к двери в свою опочивальню.

— Я хотела бы, отец, чтобы вы запомнили: наша фамилия теперь Болейн, настали новые времена. Теперь ступайте, пожалуйста. Куда угодно, служить своему королю. — Правой рукой Анна махнула Марии. — А ты, пожалуйста, останься, сестра. Побудь со мной, пока я не усну.

Удивленная этой необычной и трогательной просьбой, Мария последовала за Анной в ее опочивальню, даже не взглянув напоследок на отца. У Анны было огромное квадратное ложе, почти такое же большое, как у Его величества; вероятно, когда он предоставил своей ненаглядной Анне просторный дворец Уайтхолл, то ожидал, что станет делить это ложе с ней. Мария надеялась, что Анна не попросит ее спать здесь или в соседней комнате: вполне могло случиться так, что сегодня Стафф нанесет ночной визит в ее покои.

И тут вдруг на нее нахлынули собственные заботы. Да, она хотела оказаться у себя и ожидать Стаффа. Он не встретит нынче, как привык, милую, податливую возлюбленную, нетерпеливо ожидающую его поспешного визита. Она ему покажет настоящий характер Болейнов — что это он вздумал чересчур любезничать с девчонкой Кобгем! А коль он посмеет вообще не явиться, Мария будет знать, с кем он провел ночь. Впрочем, дальше этого Мария не загадывала. Кроме Стаффа и малышки Кэтрин у нее никого больше не было. И если он ее разлюбит, Мария умрет.

— Не хмурься, Мария. Я даже не пойму, куда так быстро исчезло наше праздничное настроение. Это все змей Кромвель, он все испортил. Я и вправду собиралась устроить маленький семейный праздник по случаю того, что кардинал покинул этот мир. Похоже, мои молитвы всегда доходят до Бога. А знаешь, из Кромвеля получился бы превосходный сатана. Как бы мне хотелось уговорить Генриха прогнать этого человечка с бегающими глазками!

— Мне кажется, тебе лучше не посягать на королевскую власть в том, что касается Кромвеля. Да и отцу он нравится.

— А ты думаешь, сестра, что если человек нравится отцу, то это аттестует его с хорошей стороны? — насмешливо сказала Анна. Обе они улыбнулись; Мария помогла Анне высвободиться из тугого атласного корсажа. — Скорее уж наоборот. Не сомневаюсь, ты теперь согласна со мной в том, как нужно обходиться с отцом. Мы с тобой во Франции станем действовать заодно.