Последняя из рода

– Я даирн, – просто повторила я.

– Говорят, в умении отличать ложь от правды даирнам нет равных.

– Я тоже это слышала.

– Может, проверим?

Я вздохнула.

– Меня зовут Элиос Странк, но друзья зовут меня Гэмблер[3] – или же моё имя Хэдрэк Третий, Лонко Страшного леса?

Он подождал.

Я сказала:

– Но… правда то и другое.

Феливет протяжно зашипел.

– А ты молодец, даирн. Я долгие недели пытался убедить в этом здешних так называемых учёных.

– Почему же они отказываются тебе верить?

– Потому же, почему и не хотят признать, что даирны не вымерли. Учёных много, но по-настоящему желающих докопаться до истины – единицы. Люди верят тому, благодаря чему чувствуют себя в безопасности. Их мало заботят вещи, которые усложняют им жизнь.

– Меня зовут Бикс.

– Меня можешь звать Гэмблер.

– Никогда раньше не встречала феливета, – призналась я.

– Вы нас боитесь?

– Ещё как. Вы же едите даирнов.

– Мы много чего едим. Оленей, петухов, антилоп, урсусов, некоторых змей – тех, что помягче, ну и конечно – воббиков и барсуков. А случается… – тут он нарочно выдержал паузу, – …и людей тоже.

– А ещё даирнов!

– Чепуха, – ответил он. – Мы, в отличие от людей, умеем держать свои обещания. За двести лет ни один феливет, насколько нам известно, не убил ни одного даирна. Мы всегда нуждались в вас. До Коимарского соглашения мы и правда охотились на даирнов. Но потом, когда мы стали общаться с людьми и натайтами, очень быстро поняли, что вы можете помогать нам. Ведь люди – страшные лжецы, да и натайты не лучше.

– А представители остальных классов лгут? – поинтересовалась я.

– Терраманты – нет. Раптидоны скорее промолчат, чем солгут: они считают, что лгать ниже их достоинства. Когда мы заключали с людьми и натайтами важные сделки, даирны подсказывали нам, где ложь, а где правда.

– Но нас с рождения учат бояться феливетов.

Гэмблер засмеялся. Смех феливета похож на кашель.

– Кто считается главным в лесах, даирн Бикс? И тебе не удивительно, что вы никогда не видели нас там, ну разве что мельком и на расстоянии? Долгие годы мы охраняли вас от людей. Однако… – Он вздохнул. – Но численность и нашего класса сокращается. Сейчас нас в четыре раза меньше, чем было когда-то. Люди охотятся на нас, хоть и скрывают это. Они натаскивают огромных мастифов, которые выходят на след нашей стаи. Они отравляют водоёмы, от этого мы болеем и не можем вынашивать потомство. И всё это время Мурдано делает вид, что ничего не происходит.

Мне понадобилось какое-то время, чтобы переварить эти жуткие новости. В то, что феливеты так же, как и даирны, оказались на грани исчезновения, было трудно поверить.

– Но зачем людям понадобилось уничтожать даирнов и феливетов? – негодовала я.

– Ты, похоже, совсем не знаешь людей, – грустно ответил Гэмблер. – Они не такие хорошие охотники, как мы, феливеты. Они не выходят ночью в одиночку на хищника. Они трусливо выступают целой армией против значительно меньшего количества.

Да, я знала. Я видела армию Мурдано. Видела, как они орудуют. Вооружённые люди против безоружных даирнов.

– Люди вас сильно ненавидят, – сказал Гэмблер. – За то, что из-за вас они не могут лгать. А нас, феливетов – за то, что мы против их кровопролитных воин и завоеваний. Они навсегда избавились от даирнов, скоро придёт и наш черёд. А затем они примутся за раптидонов и террамантов, которые не сегодня-завтра увидят их с копьями и стрелами на пороге своих жилищ, туннелей. В итоге люди попытаются истребить даже натайтов, хотя это будет непростая задача. Поэтому, – он тяжело вздохнул, – нельзя недооценивать людей, когда дело касается двуличия и кровопролития.

Мы оба замолчали. Я вся дрожала, но не от холода, а от страха.

Неужели под угрозой не только даирны? Означало ли это, что грядёт ещё более страшная и кровопролитная борьба, чем я могла представить?

Я собралась с силами и спросила:

– Гэмблер, почему ты в этом уверен? – И шёпотом добавила: – Может, ты всё-таки ошибаешься?

– Феливеты живут почти повсюду на земле. Мы многое видим и знаем. И тут мы не ошибаемся. – Он помедлил и добавил: – А жаль.

Я слышала, как туда-сюда ходит надзиратель, его тяжёлые шаги сопровождались ритмичным звоном ключей.

Слышала, как в соломе возятся крысы.

Слышала приглушённые всхлипывания где-то в соседних камерах.

Но ничто не могло заглушить слова Гэмблера: нельзя недооценивать людей, когда дело касается двуличия и кровопролития.

29 Лука возвращается

В ту ночь я видела во сне жуткий зелёный свет. Проснувшись в ужасе, я сразу поняла: это не сон. Прямо передо мной за решёткой камеры проплывало светящееся облако.

Это был не солнечный свет. И не огонь. Я прищурилась, чтобы разглядеть.

– Тихо, даирн, – послышался чей-то голос.

Это был Лука.

Он вышел из этого странного света и показал мне ключ. Было видно, что он нервничает: то и дело глядел по сторонам, пока вставлял его в замочную скважину. Наконец дверь со скрипом открылась.

– Моя магия действует совсем недолго, – тихо сказал он. – Я дыхнул надзирателю в ухо, и он уснул. Но если шуметь, тут же проснётся.

Я как можно тише подползла к двери.

– Куда ты хочешь меня увести?