Последняя капля сталактита (Триптих "Время драконов" часть 3)

—— И они попали к нам в Правую, когда мы этого меньше всего ожидали. И случилось так, что никого из наших — кроме Сашки с Леной — в тот день в Системе не было < по случайности, или нет?.. Даже гадать не буду: щенки мы всё-таки были тогда все — обо мне речи вообще не идёт; я-то — ладно, и до армии своей “в гимназиях не обучался” и ‘дворцовых’, как Сашка с Пищером, диссидентско-астрономических групп не оканчивал, слово “КГБ” для меня пустой звук было — всерьёз ведь полагал: да кому мы, на фиг, нужны?.. — но вот что Пищер с Егоровым, которым за каждой крепью по стукачу мерещилось, так лажанулись... М-да: как говорится, без комментариев. Или — ‘бодались телята с крепью’. В дон Кихотов играли — бросаясь голой пяткой на шашку красного командира >.

: Настроена эта команда была более, чем решительно — тут ведь, даже “без служебного зуда”, и любой из “левых алкоголиков” просто горел жаждой мщения — “по какому такому праву они оттяпали себе пол-Системы? — но вот в чём фокус: никто из “левых” не полез разбирать эти завалы, чтоб “р-разобраться” с нами,— их нужно было подтолкнуть, спровоцировать на действительную подземную войну, в духе Силикат: с волоками, грабежом гротов и мордобоем,— впрочем, это я сейчас так умно всё описываю. Тогда, как уже написал, мы все — даже Пищер с Сашкой — относились к сложившейся ситуации попроще. И, в общем, не так уж сильно “зашибались”.

Полагая, что нечто подобное может случиться — правда, думали мы, они ломанутся к нам в открытую — через Наш Вход — Егоров разработал один план, и мы с Сашкой его отрепетировали во всех деталях и вариантах. Только кто мог подумать, что Сашке придётся осуществлять его в одиночку... И ему действительно могло быть очень худо: если б он не был собой, Ильи — Ильями, а эта группа — весьма “специальной”... И, в общем, всё было предопределено,—

— Да и “левые” наши... Не всё так просто было в Левой системе, как казалось нам: “от себя — справа”.

: То есть оказалось...

РЕМИНИСЦЕНЦИЯ II: от Егорова.

— Первый пошёл!..

: «Пошёл... пошёл... пошёл... Готов!» — скандирую я ( разумеется, мысленно ), наблюдая сверху — со своей насыпи — за происходящим чуть ниже моих ног. Зрелище и впрямь забавное:

Я сижу тихо, без света — совершенно незачем освещать мне сверху это поле боя; ведь я не зенитный прожектор, чтобы приманивать на свой налобник — то бишь в собственную голову — булыжники этих самолётов; они достаточно освещают себя собственным плексом — пока упомянутый плекс горит, разумеется: потому как падая в яму, плекс у них у всех отчего-то гаснет. И наступающая ( временно, до прихода следующего праздничного светлячка с оранжевым огоньком ) темнота почему-то мешает им выбраться из ямы. А может, отсутствие в мозгах извилин:

: Мон шер, значить. Всё-таки избыток углекислоты — как бывает иногда в шахтах. У шахтёров даже лампочки специальные на этот случай есть: сигнальные называются. Как только пламя в них начинает гаснуть — всё, следует из этого штрека сматываться, да поскорее. Потому как со школы известно, что не только лампадкам для горения кислород нужен — но и тому, кто этой лампадочкой пользуется. Для практически аналогичной реакции, значить.

— А тут не сигналка вшивенькая, пламя которой только под микроскопом пламенем назвать можно,— целый пожар в руках... На ходу гаснет.

Но этим кретинам очень далеко до шахтёров — профессионалов то есть. «Из них профессионалы»,— хмыкаю я, ‘когда в яму сигает пятая старуха...’

: В конце концов, это немного скучно — так монотонно-бессмысленно проистекает данный процесс.

: У самых моих ног.

— Под самыми ногами:

Очередное тело с плексом — глаза навыкат, плекс наперевес — шумно вываливается из-за угла, скандируя одно и то же приевшееся с детства матерное выражение ( углядев в яме-ловушке предшественников ) — решительно сигает в яму ( помощи и любопытства для, как я понимаю ) — передача “оранжевый факел” сменяется традиционно наблюдаемым в момент угасания плекса “голубым огоньком” — и всё.

: Темнота, и тело после ряда характерно-пьяных движений замирает на дне ямы в безумных объятиях копошащихся там же приятелей. Так и не постигнув ни повода, ни причины.

— «Скушно, товарЫщи!»

Меня они не замечают — потому что не до меня им всем разом становится,— хотя казалось бы: вот он я, рядышком сижу — рукой теоретически дотянуться можно...

— Увы! Для них — только теоретически.

«А практически — слабо»,— констатирую я очевидный факт.