Последняя картина Сары де Вос

Джейк зовет ее в ванную, где медные трубы идут поверх мелкой белой плитки и стоит эмалированная ванна на кривых чугунных ножках. Можно вообразить, как недужный старик лежал среди бела дня в теплом растворе минеральных солей. Двойное стекло – старое, в дефектах. Элли хочет сказать, что вид через него напоминает ей «Натюрморт с бутылкой рома» Пикассо – Джейка такое сравнение позабавило бы. Вместо этого она наступает одной ногой в ванну и смотрит через искажающее стекло на цвета раннего вечера. Первая ее мысль, когда она чувствует на талии руки Джейка: «Вот оно».

– Осторожнее, – говорит он. – Полы прогнили, и ванна может в любой миг провалиться в подвал.

Однако его руки остаются на талии Элли, даже когда она выпрямляется и оборачивается. Она стоит в ванне, а Джейк Альперт наклоняется ее поцеловать, моргая в кубистском свете из окна. Странный момент он выбрал, думает она, здесь, в ванной, где ощущается еле заметный запах йода и ароматических солей. Это часть мужской необъяснимости – абсолютная слепота к правильности момента.

Сам поцелуй – спокойный, почти платонический, но Джейк не убирает руки, а запускает большой палец в карман ее юбки и тянет Элли к себе.

– Я гадала, когда это произойдет, – говорит Элли и, помолчав, добавляет: – И произойдет ли.

Джейк отодвигается на шаг, чтобы лучше видеть ее лицо.

– Я тоже.

Под действием внезапного порыва Элли ложится в ванну, вытянув руки вдоль гладких бортиков. Она лежит, полностью одетая, ярко-синяя атласная подкладка пальто резко контрастирует с белой эмалью. Смотрит в жестяной потолок, потом в окно.

– Не так уж плохо стареть, имея в своем распоряжении большую ванну. В детстве я, чтобы спрятаться от родных, часами читала в ванне. В тот год я встретила свое одиннадцатилетие, погруженная в воду вместе с сестрами Бронте. Страницы морщились от сырости, как и мои пальцы с коротко подстриженными ногтями. Все великие литературные сцены для меня мокрые – они разыгрываются под стук моего сердца из-под воды.

– Не знаю, стоит ли мне воображать тебя голой маленькой девочкой в ванне.

– Согласна, – отвечает Элли, не глядя на него.

Они слышат шаги на шаткой деревянной лестнице, и Элли протягивает руку, чтобы Джейк помог ей встать. Она поправляет одежду, и они возвращаются в спальню, как раз когда туда входят пожилые мужчина и женщина с перекинутыми через руку пальто. Оба вежливо улыбаются.

– Нашли что-нибудь хорошее? – спрашивает мужчина Джейка, а Джейк отвечает:

– Мы еще в процессе охоты.

Они возвращаются в коридор. Спускаясь по лестнице, Элли чувствует за собой Джейка, его рука тихонько касается ее спины. «Все изменилось», – думает Элли.

Джейк забронировал номер в семейной гостинице – большом и светлом тюдоровском доме в конце тупичка. Регистрация состоит из смеси вежливого допроса и неловкого светского разговора. Муж в рубашке без пиджака, жена в фартуке. Она постоянно оглаживается, стряхивая муку, и рассказывает, что испекла пирог с мороженой вишней, муж одобрительно кивает. Элли думает, что миром правят семейные пары, что незамужние женщины становятся хорошими учеными, поскольку любовь к книгам и чрезмерные знания делают их бесполыми. Мир отдает им крошечный участок, который никому больше не нужен. На стойке только один ключ, и Элли смотрит на него, покуда хозяйка говорит о завтраке и ассортименте настольных игр в общей гостиной. Муж говорит, что ему надо сгребать листья, и уходит. Они поднимаются по лестнице. Джейк открывает дверь в номер. Внутри – две поставленные рядом односпальные кровати. Это некоторая неловкость, которую Джейк вроде бы не замечает. Элли осматривает номер, Джейк тем временем идет забрать из машины чемоданы. В ванной – кружевные салфеточки, надушенные лавандой полотенца, вычурные краны, даже запасной рулон туалетной бумаги накрыт вышивкой, чтобы не оскорблял взгляд. Элли слышит шаги Джейка и возвращается в комнату.

Он говорит:

– Предлагаю распаковать вещи и выпить по бокалу вина. Идет?

Он кладет свой чемодан на кровать, поднимает крышку. В шелковых внутренностях чемодана все именно так, как, по догадкам Элли, должно быть у богатых: множество тщательно организованных отделений, безбедная жизнь, разложенная по кармашкам на молнии. Шитые на заказ рубашки, брюки, носки, пара итальянских туфель, кожаный несессер с принадлежностями для бритья. Джейк разворачивает желтый кашемировый свитер и достает бутылку старого красного вина, однако Элли по-прежнему смотрит в тайное нутро чемодана. Ее собственный чемодан чуть напоминает тот продавленный зеленый саквояж, в котором мать хранит свое переложенное нафталином свадебное платье. Джейк уходит в ванную взять с раковины два стаканчика, потом открывает бутылку штопором, который привез с собой. Элли почти уверена, что для штопора в чемодане есть отдельный кармашек.