Последняя клятва

– Кайла собирается покататься на Тыковке, – сказала ему Бри. – Нужно проверять седло и уздечку?

Бри не седлала лошадей с детства, и правила общения родителей с детьми ей тоже были неведомы. Она действовала по наитию, а оно ей подсказывало: лучше перестраховаться. Тыковка был послушным пони. Но безопасную езду во многом обеспечивало добротное конское снаряжение. Оно должно быть удобным, надежным и исправным – эти три правила Бри хорошо запомнила с малых лет.

– Обычно Кайле помогала мама. Я вам покажу, – Люк схватил куртку и сапоги.

Они бок о бок пересекли двор. Кайла вывела Тыковку из конюшни. Упряжь упитанного пони составляли английское седло и уздечка. А голову Кайлы защищал шлем.

Люк проверил пряжки уздечки и подтянул подпругу. Кайла вскарабкалась в седло. Проехав один раз по кругу на скотном дворе, девочка направила пони к островку луговой травы, тянувшейся вдоль выгона. Пони перешел на медленную трусцу, не обращая внимания на грязь, пытавшуюся засосать его копыта. Кайла не возражала. И пока она каталась на своем любимце по лугу, на ее щеках проступил здоровый детский румянец.

Бри прислонилась к дереву. Мысль о том, что Тыковку придется продать, разрывала ей сердце. Если Крейг отнимет у нее детей, Бри придется изыскать способ, чтобы оставить коней. Дети не должны пострадать из-за еще одной утраты! Из тягостных раздумий Бри вывел голос Люка:

– Я видел, как Крейг ночью выходил из конюшни, – произнес он, заглянув Бри в глаза.

Вот те раз!

– А я как раз размышляла, как тебе сказать о том, что он здесь был, – не стала отпираться Бри и кивком головы указала на Кайлу: – Она вообще знает, кто он такой?

– Нет, – засунул голые руки в карманы своей куртки Люк. – Я сам его еле узнал. Зачем он приезжал?

Бри вздохнула:

– Он хочет оформить опеку над тобой и Кайлой.

– Что??? – глаза Люка широко распахнулись. – Зачем?

Бри замялась, подыскивая слова, но потом решила – лучше быть с ребятами во всем честной.

– Я не знаю, зачем ему это надо. Извини, что сразу не рассказала тебе. Я не знаю, что о нем думать.

В глазах Люка блеснул гнев:

– Ты собираешься позволить ему нас забрать?

– А как бы ты хотел, чтобы я поступила?

Люк скрестил руки на груди:

– Я к нему не поеду.

– Ты хочешь, чтобы я оспорила его право на опекунство? – уточнила Бри. – Я к этому готова. И переехать сюда жить я тоже готова. Но я не знаю, как будет лучше для вас, и боюсь сделать хуже.

– Я слышал вашу беседу с Даной – мама желала, чтобы нашим опекуном стали вы!

– Да, это так. Но Крейг – ваш биологический отец. И, по правде говоря, я не знаю, какое решение вынесет суд.

– Они не могут заставить меня жить с ним! – глаза Люка увлажнились слезами.

– Что ж, буду с тобой предельно откровенна. Тебе почти шестнадцать. Суд, скорее всего, учтет твое желание.

– А Кайла? Что будет с ней? – стрельнул глазами на сестренку Люк.

– Она еще маленькая. Решение будет приниматься без ее участия.

Люк прикусил губу.

– А что ты помнишь о том времени, когда ты жил здесь вместе с мамой и Крейгом? – Бри постаралась, как можно аккуратнее, сформулировать вопрос. Ей хотелось узнать только впечатления мальчика, а не наводить его на плохие мысли.

– Помню, что он много кричал. Он был очень груб с мамой, и я его боялся, – Люк крепко сжал челюсти: – Но теперь я его не боюсь! Будь я тогда взрослее и сильнее, я бы не позволил ему третировать маму!

– Тебе было всего восемь лет, – Бри кивнула на Кайлу и пони: – Столько, сколько сейчас твоей сестре. Ты не должен себя винить.

Это Крейг был повинен в том, что вел себя как форменный мерзавец. Но доля вины была и на Эрин. Она терпела эмоциональное насилие со стороны Крейга и его откровенное, бесстыдное паразитирование за ее счет. Терпела до тех пор, пока он не начал распускать руки. Бри и припомнить не могла, сколько раз Эрин прощала его и принимала назад после бурных, театральных «уходов».

– Я не допущу, чтобы Кайла оказалась у него, – процедил Люк.

– Ты – хороший брат!

– А куда бы он нас забрал? – поинтересовался Люк, не сводя взгляда с сестры.

– Крейг живет сейчас в Олбани. Он – священник.

– Серьезно? – вскинул удивленные глаза Люк.

– Он уверяет, что изменился, – нейтральным тоном ответила Бри. Ей не стоило говорить ребятам об отце плохое. Кто знает, чем все закончится? Вдруг Крейг победит? И детям придется с ним жить… Зачем еще больше ухудшать ситуацию?

Люк решительно помотал головой:

– Нет! Я ему не верю! Он всегда врал и маме, и мне.

– Если ты хочешь видеть опекуном меня, я найму лучшего адвоката и буду бороться с Крейгом до конца.

– Да, именно этого я и хочу.

– Тогда решено! – воскликнула Бри. – Но я должна рассказать все и Кайле. Мне бы не хотелось, что она узнала об этом от постороннего.

Люк согласно кивнул:

– Только подождите, пока пройдут похороны. Кайла сейчас слишком взвинчена.

– Пожалуй, ты прав. Я так и сделаю. Но мне бы хотелось, чтобы ты тоже присутствовал при моем разговоре с Кайлой. Чтобы это не выглядело так, будто я пытаюсь ее отвадить от отца.

– Ладно, – согласился Люк. – Только я не буду ей врать.

– Правильно. Врать не хорошо, – сказал Бри.