Последняя колония

Как только грузовик Трухильо въехал в город, Хикори, нажав кнопку, включил механизм, закрывавший тяжелые ворота, а потом они с Дикори выхватили из ножен длинные ножи и приготовились встретить тех аррисианских солдат, которые будут иметь несчастье столкнуться с ними. А нападавшие совершенно утратили рассудок – конечно, легко ли пережить, когда военная операция, которую вы воспринимаете как легкую приятную прогулку, превращается в избиение, причем избиваете не вы, а вас. И, опять же, к величайшему сожалению для них, Хикори и Дикори соображали очень хорошо, прекрасно владели ножами и вдобавок отключили свои эмоциональные блоки, чтобы переживания не мешали им убивать.

К тому времени и Джейн, успевшая обработать пламенем огнемета почти целый взвод, тоже взялась за нож. Разделавшись с сильно обгоревшими, она взялась за тех, которые стояли на ногах, вернее, драпали. Они бежали быстро, но Джейн, прошедшая боевую модификацию, двигалась намного быстрее. Она заблаговременно изучила вооружение и защитную экипировку аррисов и хорошо знала ее сильные и слабые стороны. Так уж получилось, что у аррисианских бронежилетов оставались уязвимыми полосы вдоль боковых швов. Умелый боец мог вогнать туда лезвие подходящего по размеру ножа и перерезать одну из главных артерий, симметрично проходящих по бокам. В бинокль я хорошо видел, насколько успешной оказалась подготовка Джейн: догоняя убегающего арриса, она дергала его за плечо, не замедляя шага вонзала нож в место, примерно соответствующее нашей подмышке, и, не дожидаясь, пока он упадет наземь, кидалась к следующему.

Я следил за своей женой и испытывал благоговейный трепет. Лишь теперь мне стало до конца ясно, почему генерал Сциллард не стал просить прощения за то, что сделал с ней. Ее сила, скорость и безжалостность, очевидно, служили главным средством спасения всей нашей колонии.

Четверка аррисианских солдат, счастливо оказавшихся в стороне от пути Джейн, смогла успокоиться и подумать о тактике. Побросав бесполезные винтовки, они тоже вынули ножи и бросились за Джейн. Именно ради такого случая я и залез на крышу контейнера, стоявшего во внутреннем ряду неподалеку от ворот. Я взял мой многослойный упругий лук, натянул тетиву и всадил стрелу в шею тому солдату, который дальше всех вырвался вперед. Не слишком удачный выстрел, поскольку целился я в того, который бежал вторым. Но и неудачным его назвать тоже нельзя было, поскольку аррис схватился обеими передними конечностями за стрелу и во весь рост рухнул лицом вниз. Оставшиеся трое пустились наутек, но я все же успел ранить в ногу еще одного. Тоже не слишком удачно, так как я хотел попасть в голову. Раненый упал с громким визгливым жужжанием. Джейн обернулась на звук и тут же вернулась к упавшему, чтобы закончить начатое мною дело.

Я поискал взглядом оставшихся двоих, но они успели скрыться за углом ближайшего дома. А в следующую секунду я услышал металлический лязг, взглянул вниз и увидел, что аррис подставил некстати валявшееся поблизости ведро и лезет на контейнер. Я поспешно пустил стрелу, но промахнулся. Что поделать, лук не самое любимое мое оружие. Выстрелить еще раз я не успевал – солдат уже поднялся на крышу и, размахивая ножом, с криком бежал ко мне. У меня мелькнула мысль, что я, вероятно, убил кого-то, кто был ему дорог. Бросив лук, я схватил свой собственный нож, но, прежде чем успел замахнуться, аррис с неожиданной быстротой подлетел ко мне. Я упал, нож отлетел в сторону.

Я перекатился, оттолкнул ногами пытавшегося ударить меня арриса и вскочил. Враг тут же нанес мне удар в плечо, к счастью, угодив острием в пластину полицейского бронежилета. Он замахнулся снова, но я, изловчившись, дотянулся до его заглазного стебля и с силой дернул. Он отшатнулся, оглушительно завизжал, схватился за лицо обеими лапами и попятился к краю крыши. Мое оружие – и нож, и лук – валялось слишком далеко, и бежать за ним было бы большой глупостью.

«Провались оно все!» – подумал я и с голыми руками набросился на врага.

Мы оба свалились с крыши, на лету мне удалось упереться рукой в его горло. Упали мы удачно для меня – я оказался сверху и при падении раздавил аррису трахею, или что там у них соответствует ей. Вот только руку я при этом ушиб так, что боль пронзила ее всю, от кисти до плеча; было маловероятно, что в ближайшее время мне удастся эффективно воспользоваться ею.

Я скатился с мертвого арриса и посмотрел вверх – на крыше контейнера появилась черная тень. Это был Кранджич – они с Беатой снимали сражение на свои камеры.

– Вы живы? – спросил он.

– Кажется, да, – ответил я.

– Послушайте, не могли бы вы сделать еще парочку дублей, – попросил Кранджич. – Понимаете ли, не все получилось достаточно четко.

Я показал ему средний палец; его лица я не мог разглядеть, но был уверен, что он довольно ухмылялся.

– Бросьте мне мой нож и лук, – крикнул я.