Последняя колония

Я сидел напротив него за столом в не слишком-то просторной комнатушке, носившей громкое название конференц-зала. Дело происходило на флагманском корабле генерала, «Доброй звезде».

– Почему же? – с улыбкой спросил я.

Гау ответил не сразу – человеческую мимику он пока что знал лишь в части выражения отрицательных эмоций.

– Потому что вы уцелели, – пояснил он. – Потому что ваша колония не уничтожена, несомненно, к большому удивлению и раздражению Союза колоний. Потому что вы передали врагу жизненно важные для него сведения и получили от него сведения, жизненно важные для вас самих. Потому что вы позволили мне прибыть сюда, чтобы вывезти Нерброса Эзера. Потому что вы сейчас находитесь здесь, на этом корабле, и разговариваете со мной.

– То есть откуда ни взгляни, я – предатель, – подытожил я.

– Я этого не говорил.

– А вам и не положено так говорить. Ведь это я постарался, чтобы вы остались в живых.

– Совершенно верно, – согласился Гау. – Но я имел в виду вовсе не это. Я хотел сказать, что вас нельзя назвать предателем, потому что вы сохранили верность вашей колонии. Вашим людям. Вы ни в малейшей степени не предали их.

– Благодарю вас. Но не думаю, что Союз колоний сочтет этот аргумент достаточно убедительным.

– Да. Я тоже на это не надеюсь. Что вынуждает меня вернуться к моим прежним позициям.

– Что вы собираетесь делать с Эзером? – спросил я.

– Пока что я думаю, что лучше всего будет судить его, – ответил Гау.

– Вы могли бы просто выбросить его из гермошлюза.

– И от этого я испытал бы глубокое личное удовлетворение, – сознался Гау. – Вот только не думаю, что это будет полезно для конклава.

– Знаете, Зои рассказала мне, что вы начали заставлять людей приносить присяги на верность лично вам. А ведь от этого лишь один не слишком большой шаг к провозглашению за собой права на власть над космосом, претензии на которое так вас раздражают у других.

– Вам не кажется, что в таком случае у меня еще больше оснований устроить судебный процесс? – осведомился Гау. – Что же касается клятв верности… Я предпочел бы обойтись без них. Но, похоже, сейчас нельзя рассчитывать на повиновение без таких мер, особенно после того, как лидеры из-за собственных ошибок погубили огромный флот.

– Только не надо винить в этом меня.

– Я вас не виню. А вот насчет Союза колоний – совсем другой вопрос.

– Что вы намерены теперь делать с Союзом колоний?

– То же самое, что и делал с самого начала: сдерживать и изолировать его.

– Не нападать?

– Нет. Мятеж внутри конклава почти сошел на нет. Перед судом Эзер предстанет не в одиночку. Но я думаю, теперь Союзу колоний должно быть ясно, что конклав так просто не уничтожить. И очень надеюсь, что он больше не станет пытаться вырваться из своего загона.

– Немного же вы узнали о людях, – усмехнулся я.

– Напротив, – ответил Гау. – Если вы думаете, что я просто вернусь к моему старому плану, то вы дурак. Я не планирую нападений на Союз колоний, но в то же время собираюсь позаботиться, чтобы он не возобновил нападений на конклав или на меня лично.

– Каким образом?

– Но ведь вы же не ожидаете, что я вам отвечу, правда?

– Не ожидаю. Но все же решил спросить. Попытка – не пытка.

– Не всегда.

– А какие планы у вас насчет Роанока?

– Я уже однажды сказал вам, что не собираюсь нападать на эту планету.

– Сказали, – согласился я. – Правда, в тот момент вы остались без флота.

– Вы мне не верите?

– Верю. Но я вас боюсь.

– Мне очень жаль.

– Мне тоже, – сознался я. – Убедите меня, что вас можно не слишком бояться.

– Роаноку гарантировано ненападение со стороны конклава. Конклав признает его законной человеческой колонией. Последней колонией. – Он стукнул по столу, за которым мы сидели. – Но тем не менее совершенно законной колонией. Если хотите, мы с вами можем подписать договор об этом.

– Не думаю, что Союз колоний признает его полноценным документом, – ответил я.

– Пожалуй, что нет, – согласился Гау. – Все же я отправлю вашему правительству официальную декларацию с предупреждением о том, что, несмотря на признание Роанока, запрет на колонизацию остается нерушимым. Неофициально я извещу неприсоединившиеся расы, что конклав будет очень недоволен, если кто-нибудь попытается наложить лапу на эту планету. Вообще-то они не должны, потому что наш запрет в силе для всех, но лишний раз напомнить не помешает.

– Спасибо, генерал.

– Пожалуйста. Должен признаться, я рад, что не все мировые лидеры такие беспокойные, как вы.

– Что вы, я смирный и ленивый человек. Вот моя жена – та действительно не подарок для тех, кто ей не нравится.

– Это я уже узнал и из видеозаписей сражения, и от Эзера, – сказал Гау. – Надеюсь, ее не оскорбило, что я пригласил вас побеседовать один на один?

– Нет, – успокоил его я. – Она считает, что я лучше умею ладить с людьми. А вот Зои была разочарована, что ей не удастся увидеть вас. Вы произвели на нее приятное впечатление.

– А она на меня. У вас прекрасная семья.

– Полностью с вами согласен. И счастлив, что эта семья до сих пор меня терпит.