Последняя колония

– В любой системе существует фактор, ограничивающий рост. Наши цивилизации составляют систему, и наш фактор ограничения – война. Если устранить его, система расцветет. Мы сможем перейти от соперничества к сотрудничеству. От войн – к исследованиям. Если бы конклав возник раньше, то, вероятно, мы нашли бы вас до того, как вы вышли в космос и сами обнаружили нас. Возможно, когда мы возьмемся за совместные исследования, то найдем новые расы.

– И что мы будем с ними делать? – спросил я. – На этой планете имеется разумная раса. Я хочу сказать – кроме горстки представителей моей собственной. Наше знакомство с ними состоялось не лучшим образом, и мы имеем потери с обеих сторон. Мне потребовалось приложить немало сил, чтобы убедить наших колонистов не убивать каждого аборигена, попавшегося им на глаза. Что вы, генерал, будете делать, обнаружив новую расу на планете, которую вы присмотрели для конклава?

– Не знаю, – ответил генерал Гау.

– Прошу прощения?

– Да, я не знаю, – повторил Гау. – Такого еще никогда не случалось. Мы были заняты налаживанием и укреплением отношений с теми расами, с которыми уже были знакомы, и думали, как поступать с уже обследованными мирами. У нас не было времени для новых исследований. Оно еще не подошло.

– Извините, – сказал я. – Я ожидал иного ответа.

– Послушайте, администратор Перри, у нас сейчас чрезвычайно щекотливая ситуация, касающаяся впрямую не чего-либо отвлеченного, а будущего ваших колонистов, – решил вернуться к исходной теме Гау. – Я не хотел бы еще больше усложнять ее ложью. Особенно касательно гипотез, не имеющих никакого прямого отношения к нынешним событиям.

– По крайней мере, генерал Гау, я хотел бы верить в это.

– В таком случае начнем. – Гау окинул меня взглядом с головы до ног. – Вы сказали, что воевали в составе Сил самообороны колоний. Насколько мне известно, это означает, что вы не уроженец Союза колоний. Вы родом с Земли. Я прав?

– Совершенно правы.

– Человечество и впрямь очень своеобразно. Вы единственная раса во вселенной, пожелавшая преобразовать природу своей родины. Я имею в виду – сменить добровольно. Вы не первые и не единственные, кто комплектует свои вооруженные силы уроженцами одного мира, но никто, кроме вас, не использует для этой цели какую-то второстепенную планету. Боюсь, что мы до сих пор не имеем достаточно полного представления об истинных взаимоотношениях между Землей, Фениксом и прочими колониями. А то, что знаем, нам непонятно. Хотя, возможно, когда-нибудь мне удастся получить у вас объяснения по этому поводу.

– Возможно, – нейтральным тоном ответил я.

– Но не сегодня.

Гау, несомненно, решил вернуть разговор со светского к деловому направлению.

– Боюсь, что нет, – согласился я.

– Жаль, – бросил Гау. – У нас получилась интересная беседа. Мы уже прекратили деятельность тридцати шести колоний. Ваша – последняя. Но что сказать, нашлось лишь у вас и руководителя самой первой колонии, которую мы посетили.

– Трудно вести содержательный разговор с собеседником, угрожающим превратить вас в пар, если вы не выполните его требований, – заметил я.

– Вы, конечно, правы, – согласился Гау. – Но ведь руководящее положение требует хоть какой-то силы духа. А вышло так, что многим лидерам, как мне показалось, этого самого духа не хватало. И это заставило меня задуматься, устраивались ли эти колонии всерьез или же лишь для того, чтобы проверить нашу решимость добиваться выполнений своих требований. Хотя одна предводительница все же попыталась убить меня.

– Как я вижу, безуспешно, – усмехнулся я.

– Да.

Гау указал на своих охранников, которые держались поодаль, но не сводили с нас глаз.

– Один из моих солдат застрелил ее, прежде чем она смогла нанести удар. Потому-то, кстати, я и устраиваю такие встречи на открытом месте.

– Значит, не только из-за красоты закатов, – не удержавшись, съязвил я.

– К великому сожалению, – ответил Гау. – И, как нетрудно понять, гибель руководителя колонии крайне затрудняет общение с его заместителем. Но ту колонию мы в конечном счете убедили эвакуироваться. Кровопролития удалось избежать. Ее глава оказалась единственной жертвой.

– Но вы не являетесь принципиальным противником кровопролития. Если я откажусь эвакуировать эту колонию, вы не остановитесь перед ее уничтожением.

– Не остановлюсь, – без раздумий подтвердил Гау.

– И, насколько я понимаю, ни одна из тех рас, чьи колонии вы ликвидировали – хоть мирно, хоть оружием, – до сих пор не решила присоединиться к конклаву.

– Это правда.

– Таким путем вы ни за что не завоюете сердца и умы.

– Мне не знакомы термины, которые вы употребили, – признался Гау. – Но я, конечно, понимаю, что вы хотели сказать. Да, эти расы не вошли в состав конклава. Но предполагать, что так случится, было бы нереалистично. Мы изгнали с планет их колонии, а они не смогли этому воспрепятствовать. Нельзя рассчитывать, что кто бы то ни было перейдет на твою сторону после того, как ты нанес ему столь тяжкое оскорбление.

– Они могут стать опасными для вас, если объединятся, – заметил я.