Последняя кража

Пусть ей даже может чего-то хотеться, просто от одиночества: она не осознаёт всю степень моего уродства, внутреннюю и внешнюю. Я никогда не считал себя магнитом для девчонок, никогда не жрал анаболиков и не качал мышцы: то, что есть – результат простого физического труда. Да ещё и ублюдский шрам на боку не добавлял очков, хоть Молчун и пытался прикрыть это недоразумение змеёй в форме буквы «S». Я не любил эти отметины, напоминающие, где моё место. Вчерашнее излишнее внимание Софи тоже только подчеркнуло границу. Разве что тату на лопатке, идентичное таким же у парней, с которыми с детства прошёл огонь и воду, вызывало приятные эмоции. Чувство общности, принадлежности, защищенности. «Верность» – не пустое слово. Выбитое на коже иглой.

Никогда такой жалкий отброс, покрытый шрамами своей воровской жизни, не станет достоин розовой мечты. Для Софи верность тоже не набор звуков. А просто секс… Она точно не из тех шалав, для которых это ничего не значит. Но хуже другая проблема: это слишком много будет значить для меня, как бы дико не звучало. Просто переспать и забыть с ней не выйдет, а в итоге будет больно. И как привыкший выживать, я готов был избегать такой боли любым способом.

Всегда есть «но», и сейчас оно тоже было: мы можем сделать наше соседство с Софи менее напряжённым для обоих. Чтобы по крайней мере больше не умирать половину ночи от стояка, думая о её груди в блядской сорочке. И шаг нужен как раз с моей стороны. Начать сначала. Убрать на время все иголки, вывернуться наизнанку и показать, что Джей Фостер не только вор из Блэксайда, но и человек, которому можно доверять.

Иногда. Хорошо перед этим подумав.

Много чего я не умел: спать без ножа, гладить котов и не мёрзнуть среди хрустящих от чистоты простыней. Пользоваться такой навороченной кофеваркой мне тоже не доводилось, но спустя пару минут я быстро разобрался в нехитрой машине. Готовить завтрак было для меня чем-то запредельным, однако ради благородной цели – наладить нормальный контакт с Софи – я сумел выложить на сковороду полоски найденного в холодильнике бекона и разбить пару яиц, почти (очень сильно «почти») не приправив блюдо скорлупой. Я не знал, оценит ли она эти тупые попытки быть с ней достаточно любезным или напротив, разозлится за наглость. Но и камнем висеть на её шее целую неделю не собирался. Успеет она ещё нарадоваться прелести обслуживать после шумной свадебки какого-нибудь барана в галстуке, который будет смачно шлёпать её по заднице. Сейчас же она не горничная и не кухарка. Неплохо бы ей об этом напомнить.

– Да ты кулинар, Джей, – хмыкнула Софи за моей спиной, что не стало неожиданностью: её шаги по лестнице я услышал давно. – Кто бы мог подумать. Пытаешься быть милым?

Она одобрительно улыбнулась, пока я, замерев, ждал её реакции на происходящее. Сейчас Софи казалась на удивление спокойной, отдохнувшей. В приличной майке и шортах она явно чувствовала себя увереннее, чем вечером, когда я успел оценить белое кружево на её упругих ягодицах. Но про это мы тактично промолчим: так, кажется, ведут себя джентльхрены? Я осторожно наполнил под кофемашиной две кружки и ответил со всей доступной мне дружелюбностью:

– Скорее, пытаюсь тебя накормить. И отблагодарить. Садись, уже почти готово.

– Погоди, мне со сливками, – Софи вдруг придвинулась ближе и перехватила мою потянувшуюся к чашкам руку, мягко накрывая её своей.

Я резко выдохнул от внезапного давления на рёбра. Случайное касание хотелось продлить до максимума, подчиняясь непонятным уколам под кожей. Осторожно коснулся её чуть заметно припухшего запястья, которое наверняка ещё болело от моей хватки, и вина снова колючим ежом свернулась в животе. Софи не двигалась, застыв статуей, но и не отстранялась. Ждала? Я не умел трогать нечто настолько хрупкое, не знал нежности за всю свою жизнь, и всё же неуклюже попытался как можно легче погладить светлую кожу, почти нащупав точку пульса.

«Не бойся меня» – хотелось выразить хотя бы так, что именно стучало в затылке, но тут я осознал, что в таких случаях лучше всё же открыть рот и сказать вслух. Чёрт, это будет сложно.

– Наверное, мне стоит извиниться. Прости. Что залез в твой дом, твою жизнь. Что причинил боль. Я пытался тебя защитить, – выдавил из себя хоть каплю правды, ведь всё, к чему стремился с того момента, как увидел её испуганные глаза за спиной Молчуна – сберечь. Пытаюсь до сих пор, ограждая от себя самого. Пробуждая в себе что-то лучшее, ведь худшее ей уже довелось увидеть. Ну же, я могу хоть иногда не быть таким ублюдком, правда?

– Неожиданно, – прошептала Софи, не отрывая взгляда от моих пальцев, смело скользнувших вдоль её предплечья: неспособных оторваться. Моргнув, она тряхнула головой, будто пытаясь проснуться. Торопливо шагнула в сторону, разрывая этот нелепо затянувшийся контакт. – Ты прощён, Джей. Я, правда, не злюсь за всё это.