Последняя любовь Аскольда

Женщины обнялись на прощанье, расцеловались, всплакнули. Ярина села в повозку и покатила по улице. От встречи с подругой на сердце осталась какая-то тяжесть, чувствовала, что больше никогда не увидит ее.

Наконец дружина во главе с Бажаном выступила в путь и в жаркий душный день появилась под стенами Киева.

Стояла полуденная жара. Солнце палило нещадно. С ратников градом стекал пот, но они не снимали защитного облачения, боясь подвоха с противоположной стороны. И действительно, завидев вооруженную незнакомую дружину, стража спешно закрыла ворота крепости.

Ярина, повозка которой плелась в хвосте колонны, с досады прикусила губу. Она обливалась грязным липким потом. Волосы под тяжелым повойником взмокли. Хотелось поскорее укрыться от полуденного зноя, умыться с дороги, распустить и расчесать косы, надеть чистую одежду и быстрее нанести визит Белаве. Неожиданная задержка раздражала.

К воротам Бажан послал гридня с сообщением, что отряд принадлежит оргощскому князю из-под Любеча, который желает поступить на службу к князю Олегу.

Вскоре на смотровой башенке показался один из старших мужей Олега. Признав во всаднике воина, с которым Олег дружески беседовал в Любече, он отдал приказ пропустить дружину в крепость.

– Как раз вовремя ты подоспел, – после приветствия сообщил старший муж Бажану, – князь Олег снова в поход собирается. Ему нужно хорошее подкрепление. Дружина твоя пусть пока здесь останется, а ты сам на княжий двор езжай. Там решат, куда вас на постой определить.

– Вообще-то моя жена – вдова бывшего киевского воеводы Гордяты. Я надеялся разместиться в его усадьбе, – ответил Бажан.

– Вот незадача, – старший муж почесал затылок, – там уже мои люди стоят.

– Я думаю, в тесноте, да не в обиде. Поместимся как-нибудь. – Бажан не хотел первый день службы начинать со ссоры.

– Чего уж там, – старший муж махнул рукой, – я найду другое место, а усадьба по праву вам принадлежит.

Старший муж вовсе не был таким уж добрым, просто служил у Олега уже много лет и знал, что тот не потерпит недоброжелательного отношения к новым мужам, желавшим присоединиться к его рати.

Ярина между тем уже проехала в свою усадьбу. Бажан, довольный, что так мирно разрешилось дело, велел своим людям двигаться следом за повозкой жены.

Дворовые, увидев хозяйку живой и невредимой, с причитаниями окружили ее. Последние полгода люди жили в страхе, не зная, что им делать. Гридни Аскольда постоянно наведывались в усадьбу, грабили, забирали все продукты, допытывались о Ярине, от которой не было никаких вестей.

Челядь не знала, ждать хозяйку или искать новую работу, и только преданность покойному Гордяте удерживала их в усадьбе. Да и новые жильцы из Олегова войска последние запасы съели и теперь все жили впроголодь, благо лето на дворе и можно перебиться крапивой-лебедой.

Свалив на хозяйку все свои невзгоды и печали, выговорившись, замолчали, уверенные: раз хозяйка вернулась, то все их заботы будут решены враз.

Ярина, слушая жалобы, тоже всплакнула, поблагодарила людей за преданность. Затем представила им своего мужа, сказав, что вольных не держит, если они не желают служить новому хозяину, могут уходить.

Ответом ей были облегченные вздохи. Хозяин – мужчина лучше некуда: наведет порядок, приструнит наглых, обеспечит работой, с голоду умереть не даст. Вон и дружина при нем боевая – в любое время заступится, накажет обидчиков.

Новый хозяин действительно оказался не нюня: выявил главных дворовых, назначил им обязанности и прогнал всех со двора, приказав освободить место для въезда своей дружины. Дворовые быстро разошлись.

Ни о чем больше не беспокоясь, Ярина прошла в свою светелку, велела срочно приготовить горячую воду, распаковать поклажу и достать платье.

Вскоре, чистая и нарядная, она покинула усадьбу, со спокойной душой переложив все заботы на мужа.

Встреча с дочерью пугала и смущала Ярину, пока она ехала в усадьбу Веселина. Ведь она всего раз держала малютку на руках и теперь, как ни старалась, не могла представить себе, какой та стала.

Едва повозка подъехала к усадьбе, навстречу ей вышли Веселин и Белава. Увидев Ярину, Белава заплакала. Ярину, в свою очередь, поразили осунувшиеся, постаревшие лица обоих, будто за время, что ее не было, на них обрушились непоправимые несчастья. Она и не подозревала, как была недалека от истины.

Белава пригласила сестру в избу. В светелке было темно, пахло пылью, плесенью, кое-где свисала паутина. Ярина с удивлением огляделась по сторонам: всюду следы запустения, будто изба стояла долгое время без хозяев.

– Не удивляйся, – Белава смахнула с глаз слезу, – мы с Веселином были в бегах. С твоей дочерью все хорошо, не волнуйся. Ее Дар увез в свою вотчину еще осенью, ведь сразу после твоего ухода нас посадили в поруб. Лютый устроил нам побег. Всю зиму мы провели в северянской глуши, а когда узнали, что Олег Киев взял, решили вернуться. Вчера только наконец-то добрались до дома. От Дара здесь весточку получили, что все у них спокойно, мирно, девочка растет здоровенькой. Ну а ты где была все это время? Впрочем, вижу, что высоко поднялась!