Последняя любовь Хемингуэя

–Не повезло тебе, Рене, быть побитым мною. А я сейчас в силе! С любым справлюсь. Как это важно. И кто в меня вдохнул силы? – Снова о самом главном заговорил Хемингуэй. – Адриана. Не каждая это может! Я пишу новую книгу. Давно такого не было. Я снова все могу! И все благодаря ей. Девочка, я тебе буду благодарен весь остаток своей жизни.

Он бросил боксерские перчатки обратно на полку и сел в кресло. Адриана, сзади подошла к нему и мягко положила руки на его широкие плечи.

–Папа! Сколько раз я просила тебя не говорить так. Ты молод, красив, силен. Ты самый лучший на планете из всех людей и проживешь еще очень долго. Ты самый лучший боксер из всех писателей. Понял? – Пошутила она.

Хемингуэю было приятно слушать ее слова и ощущать легкое прикосновение рук. Он смотрел на Рене Вильяреаля, глазами победителя. Но это был не восторженные глаза юного триумфатора, а лучистый взгляд опытного бойца, наконец-то, одержавшего, так давно ожидаемую победу. И она пришла, в образе юной девушки-родника, иссушенному жаждой путнику, на поздней тропе жизни.

–Всем я обязан только тебе. – Тихо произнес он и щекой потерся о ее руку. – Как я буду без тебя? – Еще тише произнес, будто не помнил вчерашнего разговора.

–Папа! – Обратился к нему Рене. – А я сегодня хотел уйти с разбитым носом.

–Успеется. – Засмеялся Хемингуэй. – Знаешь такое. Парень был, так не счастлив, что, падая на спину, всегда умудрялся разбить себе нос. Но ты счастлив сейчас и будешь, счастлив еще долго.

Кажется, Хемингуэй завидовал его молодости. И это у него начало проявляться недавно, отметил про себя Рене.

Отворилась дверь и вошла Мэри. Адриана испуганно отскочила от Хемингуэя. Мэри вопросительно оглядела всех, но не задала вопрос, как обычно, а сказала:

–Услышала у тебя шум, думаю, кто-то пришел. Решила зайти.

–Вовремя, мамочка. – Спокойно ответил ей Хемингуэй. – Проверь, что я сделал.

Мэри взяла две страницы текста, лежащие рядом с машинкой и взглянула на них. Но она не стала их читать сейчас же, – надо всем уделить внимание. Положила их на место у машинки и произнесла:

–Поздравляю. Лед Гольфстрима тронулся, новая книга начала свой отчет для истории. Поздравляю. – Повторила она с улыбкой. Мэри видела, как ее мужа обнимала Адриана и притом в присутствии слуги. Ей это не нравилось, но не делать же им замечание прямо сейчас.

–Принимаю поздравление. Тысячи слов стоят твоего поздравления.

–Неужели тысяча слов? – Впервые задала вопрос Мэри и то удивленным тоном.

–Не поверишь, мамочка. Но работал, как в молодости, когда не было денег, и я мечтал о них. А заработать хотел только своими книгами. Так я сегодня работал.

–Еще раз поздравляю, Эрни. Не сбейся только с темпа.

–Уже не собьюсь! – Чуть ли не радостно прокричал Хемингуэй, и это не укрылось от Мэри. У нее все внутри сжалось. Она видела, как радость Хемингуэя проходила сквозь нее, к другому человеку, вернее другой. Как обидно все это чувствовать! – А теперь в бассейн! Рене, захвати виски! В бассейне выпьем. Идем с нами, мама! – Пригласил он ее, как постороннюю.

И Мэри, бодро улыбнувшись Хемингуэю, ответила:

–Идем! После загара купание необходимо.

Бассейн, в окружении великанов-эвкалиптов, казался небольшим. Все весело плюхнулись в его прохладную воду. Да, всем было весело от того, что Хемингуэй приступил к новой работе. Как всегда, названия еще не было. Но оно придет. Как всегда, – красивое и непонятное. В неконкретности названия больше притягательного смысла. А может, название книги будет кратким и конкретным? Но об этом говорить еще рано.

На воде плавали деревянные подносы с дырками и в них были вставлены бутылки и стаканы с напитками. Удобно придумал Папа, – не выходя из воды, пей, что душа пожелает!

9

На новый год Хемингуэй выписал настоящую елку из Соединенных Штатов. Решили, что вместо игрушек на ней будут висеть дорогие лимоны из Европы и другие фрукты, но уже кубинские. В бумажные пакеты были завернуты подарки – конфеты, игрушки и даже торт. Подарок должен получить каждый гость и слуги дома. Мэри, Адриана и ее мать убирали елку, пахнущую настоящей хвойной зимой. Прислуга помогала им. Всем было весело – зима на Кубе. Разве не интересно? Хемингуэй все время находился рядом с Адрианой, словно опасаясь, что ее кто-то может у него украсть. Мэри ревниво наблюдала за ухаживаниями своего мужа и одновременно веселилась. Нельзя хозяйке дома показывать свою озабоченность перед гостями. Но, когда гости разъехались, Адриана с матерью ушла в свое бунгало, она прошла в спальню Хемингуэя. Он, еще не успев раздеться, сидел на своей кровати в довольно сильном подпитии.