Последняя любовь. Плен и свобода

– Ох, доченька! Что ты здесь делаешь? В этой грязи! – Удивленно воскликнула вошедшая.

– Да вот увидел, что она хромает и решил помочь, – оправдывался старик, почесывая в затылке. – Думаю, что она голодная. Да, у меня припасов-то и нет, только сухари из пайка, которые властитель раздавал. Хотел сходить чего поймать на ужин… – Неуверенно сказал старик.

– Молчи, старый! – Перебила его величественная женщина. – Конечно, голодная, вон, какая тощая, щаз мы её накормим. И нечего её всякой гадостью кормить, девочка не из простых, вон, как одета.

Дородная гостья стала метать на покосившийся стол простую, бесхитростную еду из своей корзины. Немного колбасы, сыра и сдобу.

Толстая женщина мягко взяла девушку за плечи и усадила за стол.

– Ты ешь, ешь, а поговорим потом, и ты старый садись. – Приказала она старику.

Старик не возражал, видно было, – тоже голоден. Девушка-кошка под взглядом доброй женщины вонзила свои зубы в сдобную плюшку.

Женщина довольно улыбнулась, села и стала смотреть, как Баст и старик расправляются с содержимым корзины.

– Как вкусно! – восхитилась Баст.

– Конечно, вкусно, – жуя сказал старик. – Матушка Пия у нас повариха, руки у неё золотые.

– И щедрые! Бери, старик, ещё одну плюшку. – Сказала женщина и обратилась к девушке. – Меня зовут Олимпия, но все зовут меня, матушка Пия, и ты тоже можешь звать так.

– Баст, – коротко откликнулась девушка кошка. Она почувствовала, что этим двум рабам может доверять больше, чем кому-либо на этом корабле.

На полной поварихе был не новый, но чистый, старательно латаный передник и, как на всех невольниках, ошейник и наручники. Глядя на двоих, уплетающих еду, круглое, старое, доброе, с морщинками у глаз, лицо её улыбалось. А какой огромной была эта женщина! Высокий рост, большие ловкие руки, ну настоящая Олимпия, – имя под стать хозяйке.

– Откуда ж ты такая здесь взялась? Сразу видно, что не местная. – Спросила гигантская женщина расправляющуюся с румяной булкой девушку.

– Я убежала.

– Откуда? – изумился старик.

– Оттуда, где мне было плохо. – Просто сказала девушка. Старик с поварихой переглянулись. Матушка Пия задумчиво разглядывала набедренную повязку девушки.

Старикам всё было понятно, девушка беглая рабыня и прячется на нижних ярусах.

– Ох, девочка, пусть небеса помогут тебе, – со вздохом сказала жалостливая кухарка. – Тебе нельзя сюда приходить! Твое место наверху! Там, может быть, и не свободнее, чем здесь, да только кормят лучше. Здесь единственная твоя свобода – умереть с голоду, – вздохнула толстая женщина.

– Может быть, скажешь, откуда ты? – осторожно спросила матушка Пия.

– Я сбежала из того места, о котором не хочется вспоминать, – ответила та, на что матушка поджала губы.

– Отстань ты от неё. Вот пристала любопытная старуха. Не бойся, деточка, мы тебя не выдадим. Мы своих не предаем.

– Что-нибудь придумаем, не дадим тебя в обиду. – Подтвердила старая повариха, притянула к себе девушку и обняла. Баст почувствовала себя защищенной и согретой их общей любовью, как в родительских объятьях.

– Может, на кухне, какую работёнку для тебя найдем. – Неуверенно проговорила кухарка, качая девушку в своих объятиях. – А от одежды твоей тогда лучше избавиться. А всё-таки для такой красавицы, как ты, лучше найти себе хорошего воина среди Сеттов, нарожать детишек да нянчить. Всё лучше, чем руки до локтей в кровь стирать, работая.

– Да что говоришь, полоумная старуха! – воскликнул старик. – Она же не их крови, да разве примут они её детей в свои ряды? Они же островитян ненавидят пуще всего на свете.

– Плохо дело, надо что-то решать, – посетовала матушка Пия. – Завтра придут надсмотрщики, надо её спрятать.

– Мы тебя спрячем! Недавно умерла одна девушка, мы ещё не сказали надзирателям об этой бедняжке, если одеть тебя в её одежду. – С энтузиазмом выдал старый авантюрист.

– Да что ты говоришь совсем старый из ума вышел, – вмешалась повариха. – Смотри, какая она красивая! Никто не поверит, что она простая служанка.

– А мы её грязью вымажем и испачкаем. – Не унимался престарелый искатель приключений.

– Так она же островитянка!

– Ну и что, всегда можно что-нибудь сделать, – горячился старик, доказывая свою правоту.

Ссорились и припирались они, как видно, с матушкой Пией постоянно. И это была не та ссора по типу: поссорились и забыли. Склока тлела на протяжении долгого времени, то разгораясь, то затихая. Этим двоим, чтобы поспорить, не нужна была причина.

– Волосы и уши подвяжем платком, и никто их не увидит. Хвост под юбку спрячем. На зверо-человека будет похожа. Шерсть выкрасим чаем или кофейной гущей.

– А глаза? – раздражалась повариха. – Глаза ты, куда денешь, авантюрист старый? Такие, с вертикальными зрачками, об этом ты подумал?

– Ну, пусть побольше смотрит в землю, – почесав затылок, сообразил старик. – У многих зверо-людей вертикальные зрачки.

– Только глаза не такого цвета, – возразила повариха старику.

– А ведь правда может и удастся? – спросила у двух рабов с надеждой Баст. – А сбежать я смогу?

Старик и Пия переглянулись.

– Сбежать? – неуверенно переспросил старик.