Последняя любовь Скарлетт

– Совершенно верно! – закричала Луиза. – Ты права, моя милая! Он занялся наркотиками, чтобы быть поближе к одной фанатичке, дочери одного из самых богатых дельцов… Не волнуйся, если Алену нужны будут деньги – он и бунт сумеет возглавить!..

– Похоже, тебе нравится обливать его грязью, – прошипела Джессика.

Графиня непримиримо смотрела на дочь.

– Пусть я без ума от Алена, – решительно сказала она, – но это вовсе не значит, что я не понимаю, с кем имею дело. Ты тут, милая доченька, высказываешься, выдаешь мудрые сентенции… А известно тебе, почему в Гватемале Ален не захотел даже сойти на берег?

Вспомни о таком эпизоде во время нашего путешествия на яхте!

Девушка наморщила лоб и сосредоточенно посмотрела в пол.

– Так вот, – продолжала Луиза, – если бы он только ступил на землю Гватемалы, его бы за милую душу упрятали в кутузку! А известно тебе, что нашелся человек, согласившийся заплатить сотни тысяч долларов, чтобы специализированные журналы не публиковали кое-какие статьи и фотографии? И от кого они, по-твоему, эти деньги получили? Я привожу только один из наиболее ярких примеров, дочь моя!

Ретт слушал речь графини и постепенно в нем закипала злость. Вместе с ее последними словами она выплеснулась наружу:

– Я просто вне себя! – закричал Батлер, брызгая слюной. – Что вы за люди такие! Сами-то уж ладно, но доверять свою юную дочь человеку, которого вы до такой степени презираете!..

– Я вовсе не доверяю ему свою дочь! – холодно перебила его Луиза.

Но Ретт замотал головой и только повысил голос:

– Но они будут жить вместе в этой квартире, которую вы просто выцарапали у меня! Этого вам мало? Что вы за мать такая!

Джессика сделала шаг вперед и бросилась защищать свою самостоятельность:

– Мама преувеличивает, мистер Батлер! Ален куда лучше, чем она его изображает!

– Я никого не осуждаю, – спокойно сказал Ретт девушке. – По мне, так пусть мистер Перкинсон будет хоть святым, на которого возводят напраслину. Самое ужасное, что ваша мать, милостивая Джессика, считает его опасным мошенником и, несмотря на это, оставляет ему на попечение свою юную дочь, навязывает его всем своим новым знакомым…

– Не беспокойтесь, мистер Батлер, – произнесла Луиза ледяным тоном. – У всех моих друзей есть иммунитет! И Джессике также никакая опасность не угрожает!

– И это говорите вы? – вскричал Ретт. – Да вы что? Я имел возможность наблюдать в этом доме нечто совершенно противоположное!

Он перевел дух и посмотрел на женщин. Джессика стояла с напряженным лицом – она ожидала, что Ретт выдаст матери ее ночные занятия. И Луиза скривилась как от боли – она думала, что мистер Батлер видел здесь кутежи Алена с другими женщинами.

– Нет, хватит об этом, – внезапно сухо сказал Ретт. – Я просто считал своим долгом предупредить вас на случай, если…

Луиза решительно перебила его:

– …Если я тешу себя какими-то иллюзиями?

Она расхохоталась.

– Нет! – воскликнула она. – Никаких иллюзий у меня уже давно нет!

Ретт посмотрел на графиню как на сумасшедшую.

– Жаль, что у вас нет иллюзий, – наконец, заметил он. – Знаете, миссис Строуберфилд, это было бы единственным, что могло бы вас как-то оправдать в моих глазах… А так… Извините…

– Что? – подняла на него глаза Луиза.

– Больше нам говорить не о чем! – отрезал Ретт Батлер.

В дверях появилась Саманта с круглыми от ужаса глазами. Она услышала последнюю реплику своего хозяина и до смерти перепугалась. К тому же она подумала, что сама явилась причиной раздора между Батлером и жильцами сверху.

Поэтому служанка сразу отпрянула назад и скрылась за дверью. Тут же на нее налетел рассерженный Ретт Батлер, который как вихрь вырвался из верхней квартиры и застучал каблуками по лестнице вниз.

– Саманта! – вдруг остановившись, крикнул Ретт. – Вы тут?

Бедная женщина замерла на месте, полагая, что хозяин ее разорвет на части.

– Саманта, зайдите ко мне! – визгливо прокричал Батлер. – Сейчас же!

Служанка кивнула и засеменила вслед за Реттом, но Батлер не стал дожидаться ее. Он почти пробежал по коридору и скрылся в своей квартире, хлопнув дверью.

С замирающим от страха сердцем Саманта приблизилась к двери и, проклиная все на свете, тихо открыла ее.

Когда служанка оказалась в квартире, она увидела, что Батлер меряет шагами свой кабинет. Думая, что это она виновата, Саманта затараторила:

– Мистер Батлер, простите, пожалуйста, старую дуру…

– Что? – спросил Ретт.

– Миссис с верхнего этажа сказала, что вы не возражаете… – продолжала чуть не плача негритянка, прижав руки к груди, – и еще она сказала, когда у меня есть свободное время…

Ретт смотрел на Саманту, ничего не понимая.

– …Чтобы я приходила к ней… Я так огорчена… если бы я знала…

Батлер наконец, понял, что имела в виду несчастная женщина. Он широко улыбнулся:

– Вы вольны делать все, что вам угодно, Саманта! – сказал он. – Если хотите помогать там наверху – пожалуйста…

Ретт внезапно принял серьезный, и даже, более того, суровый вид:

– Но в моей квартире чтобы их ноги больше не было!

* * *

Ретт Батлер спустился вниз, но увидев, что на улице идет дождь, задержался в подъезде. Вдруг он услышал знакомый голос: