ПОСЛЕДНЯЯ ОБОЙМА

    - Вы можете тут побыть некоторое время, - сказал доктор. - Я не буду вам мешать. Когда соберетесь уходить, захлопните

   дверь и нажмите вот эту кнопку.

    Оставшись один, я присел на металлический белый стул и уставился на Сидорова. Было непривычно видеть его таким

   неподвижным и молчаливым. Он немного осунулся, но в целом выглядел вполне прилично. Щеки были гладко выбриты.

   Пахло медикаментами, но не потом и мочой, как в переполненных государственных больницах.

    Маленькие экраны медицинских приборов демонстрировали ломаные линии зеленого цвета, какие-то цифры. Эта

   загадочная суета сверкающей техники также успокаивала. У меня возник соблазн запереться в этой отдельной

   комфортабельной палате вместе с Сидоровым, смотреть на игру зеленых огней, спать по двенадцать часов в сутки, не видеть

   никаких следователей, не слышать ни о каких ограблениях, не прятаться и не искать, не бить и не быть избитым, не слышать

   визга пуль и не нажимать на курок...

    Стерильная изоляция от внешнего мира. Мечта больных и слабых. Мне она тоже не помешала бы. Хотя бы минут на

   пятнадцать. Я разделся до трусов и повесил свою одежду на батарею. Ботинки поставил рядом. Потом вымыл лицо и руки в

   сверкающей белизной раковине. Свой туалет здесь также имелся. Просто курорт какой-то.

    Я сел на один стул, положил ноги на другой и задремал. Какое-то время спустя мне послышался шум в коридоре, словно

   кто-то пытался открыть дверь в палату.

    Этого было достаточно, чтобы привести меня в чувство. Я сразу же вспомнил труп Автандила во дворе «Кометы»,

   вспомнил слова Анны...

    Я ухватил стул за ножку и подскочил к двери, готовый разбить голову любому, кто посмеет сунуться. Так я стоял минут

   пять, пока окончательно не убедился в том, что шум за дверью либо остался в моем сне, либо не имел никакого отношения к

   сидоровской палате. Я опустил стул, снял одежду с батареи и, хотя та еще не просохла до конца, натянул джинсы, рубашку и

   свитер. От ботинок остались грязные следы на полу, но я решил, что заплаченной мною суммы более чем достаточно на

   покрытие такого рода убытков.

    Я осторожно направился к выходу, напоследок поправив простыню, покрывавшую грудь Сидорова. Это было странное

   чувство. Будто передо мной лежал младший брат, о котором необходимо было заботиться. Младший брат, которого у меня

   никогда не было. Странно все это...

    Как и было велено Матвеем Александровичем, я захлопнул за собой дверь и нажал на красную кнопку. Пора было

   двигаться домой. Я подумал, что московская комиссия будет весьма разочарована той легкостью, с которой я прожил

   двадцать четыре часа. Они явно преувеличивали опасности, грозящие мне и Сидорову. Даже Автандил пытался меня достать

   не из-за «Европы-Инвест», а совсем по другой причине...

    Так я размышлял, но минуту спустя я уже не был столь оптимистично настроен. Я шел по коридору, чтобы найти Матвея

   Александровича и сказать, что ухожу. Вскоре я услышал его голос и прибавил шагу.

    А потом я услышал голос его собеседника и замер.

    - ...постепенно увеличивать нагрузки, - солидно поучал Матвей Александрович. - Сразу ничего не бывает, сразу только

   кошки родятся.

    - На кой черт мне эти нагрузки?! - раздалось в ответ. - Ты же не можешь сделать так, как было. Никто не может! Уж

   лучше я буду безо всяких нагрузок ездить на «Линкольне», чем надрываться, чтобы хромать чуть-чуть меньше... Чуть-чуть -

   это не то, ради чего стоит напрягаться, Матвей. Или все, или ничего, - не менее авторитетно сказал Гиви Хромой.

    Я стал медленно пятиться назад.

   

   Глава 11

   

    - Лучше не будет, - сказал Матвей Александрович. - Надо, чтобы хуже не стало. Вот ради этого и стоит потрудиться. Я,

   конечно, понимаю - заниматься лечебной физкультурой не так приятно, как сидеть в кабаке и гладить девочек по попкам.

   Тебе решать - твое здоровье...

    - Что ты какой нудный! - Я словно увидел, как Гиви поморщился. - Сделай так, чтобы мне и лечебной, мать ее,

   физкультурой было приятно заниматься...

    - Приведи с собой девок, я выдам им белые халаты, - усмехнулся Матвей Александрович. - Будешь поправлять здоровье и

   гладить попки. Приятное с полезным...

    - Гиви Иванович, - вмешался в разговор кто-то третий. - Вас к телефону...

    - Автандил?

    «Он еще не знает», - подумал я.

    - Нет, не Автандил. Это, - говоривший понизил голос. Матвею Александровичу полагалось слышать далеко не все.

    - Хорошо, - сказал Гиви Хромой. - Давай трубку. Ты, Матвей, погуляй пока....

    - Без вопросов, - деловито согласился Матвей. - Пойду проведаю одного гостя...

    Я понял, кого врач имел в виду. Надо было что-то делать, и я скользнул в небольшой темный холл, едва не налетев на

   журнальный столик. Здесь, очевидно, было место для посетителей - кожаные кресла, журналы на столике... Я зашел за одно

   из кресел и присел на корточки.

    Пару секунд спустя мимо прошел, что-то весело напевая, Матвей Александрович. Он двигался в сторону сидоровской

   палаты. Добрый доктор хотел проверить, все ли у меня в порядке. Нет ли жалоб на содержание больного. Доктор обнаружит

   спящего Сидорова и засохшую грязь под батареей. Вероятно, вызовет уборщицу вытереть пол. И подумает, что посетитель

   отправился домой. Если бы...