Последняя Охотница на драконов

– Лобстеры не в пример серьезней, да и культурней. Крабы-отшельники очень немногословны, их удел – размышления. Крабы-мечехвосты, откровенно говоря, не блещут умом, зато креветки всех видов – вот уж любительницы вечеринок, каких свет не видал!

Я сказала:

– Да ты прямо кладезь познаний обо всех животных!

– А я, – ответил дракон, – со своей стороны, не устаю поражаться отсутствию у вас любопытства к соседям по планете! Это же все равно, что жить на улице и не задаваться вопросом, кто в соседнем доме поселился! Нет, будь я человеком, я бы точно настаивал хоть на каком-то проявлении доброты. Когда миром станут править членистоногие, о крабовых палочках и о заживо сваренных омарах станут вспоминать с содроганием. Сейчас люди склонны посмеиваться над Благословенным Дамским Обществом Лобстера, но через миллиард восемьсот миллионов лет, в эру Торжества Лобстеров, будет очередь стоять, чтобы туда записаться!

– Мне что-то не кажется, чтобы млекопитающие двигались к упадку, Мальткассион…

– Ага, точно так же рассуждали и великие ящеры. И что теперь осталось от них? Ближайшие потомки – птицы. Кажется, только вчера ты огромными острыми клыками раздирал пойманного стегозавра, а сегодня ты – пестрый попугайчик, зовешься Джои и сидишь в клетке при колокольчике, лесенке и засушенной каракатице. Типа некоторый упадок для могучего динозавра, «ужасной ящерицы», ты не находишь?

– К чему ты все это?

– К тому, что ваш Дарвин практически ни в чем не ошибся. По человеческим меркам это и вправду был выдающийся ум… Он не учел только одного. У естественного отбора тоже чувство юмора есть.

– Не уверена, что готова разделить это мнение.

– Хорошо, но фразу «Природа не терпит пустоты» ты хоть слышала?

Я кивнула.

– А я бы, – продолжал дракон, – еще добавил бы к ней: «…но зато приветствует шутку». Ты бы и сама это поняла, будь твой жизненный срок немного длиннее… Примерно девятьсот миллионов лет жил-был яркого окраса жучок, звавшийся Склхррг. Он был очень красив. Я имею в виду – по-настоящему красив! При виде его даже самая безмозглая жаба бросала все дела и замирала, чтобы полюбоваться. Склхррг разгуливал по лесу и занимался только тем, что без конца охорашивался, а все остальные им любовались… В итоге всего через несколько тысяч лет наш жучок превратился в самое тщеславное и невыносимое существо, какое только можно вообразить. Сплошное «Я, я, я!» Скоро другие жуки начали его избегать. Склхрргов больше не приглашали на вечеринки… Но, как я уже говорил, природа отнюдь не чужда шуток. Девяносто миллионов лет – и знаешь, во что они эволюционировали?

– Откуда же мне знать…

– В навозных жуков! Они тусклые и безобидные, всю жизнь роются в навозе, живут в нем и его же едят, там и свои яйца откладывают. И не говори мне после этого, что природа не умеет шутить!

И Мальткассион выдохнул короткую вспышку пламени, которая, видимо, означала смешок. Потом буркнул что-то о хамелеонах, которые рассказывают анекдоты на языке цвета, потом опустил голову, закрыл глаза и начал похрапывать. Я решила, что раз он не высказал однозначного запрета мне возвращаться, я смогу прийти сюда еще раз. Некоторое время я разглядывала «кучу камней» у края поляны, раздумывая о том, что на данный момент мне, похоже, здорово везло. Мысль о его поврежденном крыле подталкивала к выводу, что Мальткассион, похоже, потерял способность летать. А раз так, каким образом он выберется наружу, тем самым нарушая Пакт?.. Я подождала еще, убеждаясь, что он и правда заснул, потом тихо покинула поляну и по собственным следам вернулась назад, к межевым камням и припаркованному «Роллс-Ройсу».

Одолев последний подъем, я с изумлением увидела большую толпу, собравшуюся возле того места, где часов шесть назад я пересекла границу Драконьих Земель. Похоже, охваченные «земельной лихорадкой» дали знать прессе и телевидению, и средства массовой информации жаждали новостей, касавшихся последней Охотницы.

Я подошла к межевым камням и шагнула сквозь силовое поле наружу. Толпа занервничала и подалась прочь.

– Остер Олд-Спотт из ежедневной газеты «Прыщ», – представился мужчина в потертом костюме. – Можно узнать, как вас зовут?

И он сунул мне под нос микрофон.

– Пол Тэмворт из «Ракушки», – тотчас влез другой, такой же потасканный журналюга. – Вы видели Мальткассиона?

– Когда предположительно вы намерены убить дракона? – спросил третий.

– Как случилось, что вы стали Охотницей? – желал знать четвертый.

Сквозь толпу, размахивая зажатым в руке контрактом, протолкался некто.

– Меня зовут Оскар Пух, – заявил он. – Я представляю фирму, производящую хлопья для завтрака «Вкусняшка». Вы бы не согласились высказать одобрение нашей продукции? Десять тысяч мула за год, вы согласны? Пожалуйста, распишитесь вот здесь…

– Не слушайте его! – вскричал другой человек. Костюм на нем был в тонкую светлую полоску. – Наша фирма предложит вам двадцать тысяч мула за то, чтобы вы стали «лицом» безалкогольных напитков «Искристая Шипучка»! Вот, поставьте подпись…

– Тихо! – заорала я.