Последняя осень. Буря (СИ)

— Нечестно! — обиженно надулась та. — Меня на конкурентном праве замучили проверочными, на сессии спрашивали по полчаса. Пока я пахала, вы балду пинали, а дипломы будут одинаковыми. Где справедливость?

— У вас скучная антимонополка, у нас экскурсии в морг, фотки со вскрытий и ламповые байки про расчлененку, — лукаво улыбнулась Вика.

Женя убрал фляжку, спустился к подножию лестницы, посветил смартфоном, затем аккуратно, чтобы ничего не нарушить, изучил обстановку, попросил остальных включить фонарики. Никто не спорил. Маша разглядела пятна разнообразных форм и оттенков.

— Видимо, Глеб ударился черепушкой о выступ, хлынула кровь, — сказал Женя, ткнув в большое пятно под первой ступенькой. — Вот нечеткий отпечаток, похоже на носок ботинка. Наверное, из раны накапало, он шевельнул ступней, размазал. Дальше следы размытые, будто что-то волокли. Много длинных и коротких потеков, вытянутых капель. Короче, Леня прав, Глеб полз к выходу, почти сразу отключился и замерз.

— Криминалистическая лаборатория на выезде, — хмыкнула Динара. — Мы не эксперты. Нафантазировать можно что угодно: от расправы до суицида.

— Зачем он потащился на мороз? Там же быстрее окоченеешь, — упрямо возразил Леонид. — Любой нормальный человек позвал бы на помощь, попытался согреться.

— Ты занимаешься ерундой, — презрительно скривился Кирилл. — Пусть патологоанатомы отрабатывают зарплату.

— Вы же юристы. Хоть кто-то интересовался судмедициной?

Вика шумно втянула носом воздух, сощурилась, потерла запястье, словно хотела согреться, и произнесла:

— Глеб, — она сжалась, — повернут на преступлениях. То есть был.

Маша приоткрыла рот, поскольку считала Волгина противоположностью отличникам и примерным стипендиатам. По Викиному описанию получалось, что Глеб мало интересовался учебой, уделял внимание лишь уголовно-правовому профилю, обожал подкасты с криминальной хроникой, проходил практику в следственном комитете. Изначально он рвался в Питер или Москву, но забывал даты битв, путал акции с облигациями, допускал орфографические ошибки, поэтому баллы за экзамены оказались низковаты для поступления. Родители согласились оплачивать юрфак в местном вузе, настойчиво посоветовали сыну переключиться на гражданское право, чтобы после окончания консультировать семейный бизнес — небольшую сеть салонов красоты. Они разругались, Волгин-младший снял квартиру, начал скупать и перепродавать одежду, но увлечение не забросил.

— Он собирал папки с нераскрытыми делами, — продолжила Вика. — Понятия не имею, как добывал копии документов, снимков, расшифровок допросов. Перед нашим расставанием Глеб загорелся очередным висяком. Раньше без умолку болтал о своих «проектах», а про этот молчал. Как-то обмолвился, что скоро найдет неопровержимые доказательства. Смог ли он? Уже никто и никогда не узнает.

Вика воззрилась в потолок.

— Это все печально, но мы забыли о главном, — решительно сказала Динара, — как отсюда выбраться?

— Просто дойдем до трассы, — ответил Игорь. — Уберем труп и отчалим.

— Тогда улики затопчутся, — поспешно возразил Женя. — Никто не поймет, как располагался Глеб.

— Обрисуем мелом, — предложил Игорь, — или белой краской.

Женя покритиковал идею, развел бурное обсуждение со старостой. Обозвав друг друга дебилами, они решили произвести фотосъемку и видеозапись. Последующие десять минут будущие юристы вспоминали теоретические положения, особенности, порядок действий. Осознав недостатки освещения, они поднялись в холл, где томились боязливые или далекие от правоведения члены группы.

Небо за окном отливало ярко-голубым, словно сошло с открытки. На Игоря накинулись с расспросами, он пересказал сообщение Захара Владимировича. После фразы о сдохшем телефоне поднялась настоящая паника: кто-то лихорадочно носился по этажу в попытках поймать связь, Михаил и Женя старались реанимировать устаревшее чудо техники, незнакомые парни обещали починить зарядку или соорудить новую, но доброволец, готовый пожертвовать устройством для прототипа, не объявился.

— А если переставить симку? — предложила позеленевшая Ангелина.

— Точно, — обрадовалась Вика. — Почему мы раньше не додумались?

Игорь безропотно отдал сим-карту, однако та никуда не поместилась. Секундное воодушевление растворилось в пустоте.

— Я обрежу, — авторитетно заявил Игорь. — Пакуйте вещи, скоро за нами прикатят.

— Стой, мы еще не спросили у Марка, — вмешалась Яна.

Игорь отмахнулся, отыскал ножницы, повертел кусочек пластика. «У него трясутся ладони», — забеспокоилась Маша.

— Если ошибешься… — строго начала Динара.

— Не смотри под руку, — рявкнул Игорь. — Отвернись, ты меня нервируешь.

Та фыркнула, а через несколько минут обругала старосту на взрывной смеси русского и башкирского языков, не поскупившись на заковыристые выражения.

— Зачем так покромсал? — закончила поток брани Динара. — Кто тебя торопил?

Вопреки гневу окружающих, Игорь вновь подрезал единственное средство спасения, объявил с торжествующей улыбкой:

— Нано-сим.

— Идиот, слишком много оттяпал, — вскипела Динара.

— Сама дура, — со злостью произнес тот.