Последняя осень. Буря (СИ)

Она, как строгая наседка, захлопотала над вчерашней соперницей. Маша удивилась радикальной перемене. Казалось, девушки преодолели расстояние от ненависти до молчаливого перемирия со скоростью космической ракеты. Когда опасность миновала, они расселись по противоположным углам.

В общий зал ввалились красные от мороза Кирилл, Леонид и молчаливый парень с оголенными, порозовевшими щиколотками. Штаны снизу были мокрыми, на куртках и пуховике виднелись холмики снега.

— За ночь намело, — печально сказал Кирилл, скинув капюшон.

— А-адский д-дубак, — проговорил его сосед, стуча зубами.

— Много откопали? — деловито спросила Динара. Те покачали головами. — Почему?

Леонид приблизился, тронул ее ладонь. Она взвизгнула, отправила парней переодеваться, а по возвращении вручила им чашки с горячим чаем. Маша, как и сердобольные студентки, принесла храбрецам одеяло. Отныне укутанную во множество слоев троицу можно было принять за эскимосов. Согревшись и восстановив способность складно говорить, Кирилл поведал:

— По сравнению с морозами сугробы — меньшая проблема. Мы плохо подготовлены, окоченеем до того, как покинем лес.

— Дойдут самые стойкие, — обобщил Леонид, вынув из кружки пакетик с заваркой. — С валенками было бы проще.

— Если позже потеплеет, продолжим, — твердо проговорил Кирилл, но осекся, уставившись в окно.

На улице красиво кружился снег. Маша поникла, но одновременно и залюбовалась безмятежным зрелищем, предположив, что природа нарочно очаровала тех, кто угодил в ее лапы. Возможно, люди на побережье так же задерживали дыхание, с отчаянием и трепетом взирали на огромную волну, грозящую погрести побережье под завалами.

Устав от обреченности, студенты решили отвлечься. Яна с Эмилией обсуждали парфюмерию, модные ароматы, люксовые бренды. Девушки с филфака растолковывали Леониду мотивы смерти в русских народных сказках, а парень рассказывал им интересные факты из географии. Игорь и Женя демонстрировали Вике фотографии, спорили о ракурсах и использованных криминалистических приемах. Злата успокаивала Настю, рекомендовала книги и подкасты, посвященные проживанию потери и горя. Ангелина восторженно вещала Маше и Динаре о книге, восклицая:

— В моей рукописи сразу три маньяка: первый похищает близнецов, потому что отвергает свою темную сторону, второй страдает из-за тяжелого детства в приемных семьях, поэтому душит матерей, которые отдали деток в приют, а третья, девушка с раздвоением личности и выкидышем, забирает младенцев, чтобы заполнить пустоту внутри. Им противостоит обычная, умная, невероятно застенчивая, но красивая школьница, выросшая на романах Джейн Остин и детективах. Потом у нее появятся суперспособности: феноменальная память, чтение мыслей, телекинез, управление водой. О, еще она влюбится в плохого, но хорошего властелина-полукровку: наполовину вампира, наполовину оборотня. Правда интригующе?

Маша кивнула, мысленно отметив: «Какая-то бредятина». Подруга, судя по натянутой улыбке, тоже не оценила гениального замысла, затем и вовсе произнесла:

— Очень сумбурно.

Ангелина надулась, но промолчала.

— Что ты все время держишь? — громко спросил Семен.

Михаил расправил полы пиджака. Иногда казалось, что к нему прирос деловой костюм или коренастый парень уже родился эталонным менеджером.

— Нам на лекции как-то задвигали про точку невозврата и эффективный контроль, — пробасил тот. — Ну про то, что, если правильно расставить контрольные пункты, будет наилучший результат. Препод еще привел в пример самолет. Вроде бы пилот может войти в штопор, то бишь полететь по спиралям, двигаться неуправляемо. В какой-то момент наступит ситуация, когда нельзя будет вернуться на нужную траекторию. В бизнесе это тоже случается.

— Не вижу связи, — признался Семен.

— Чувствую, сейчас то самое: если отвечу на вопрос, дороги назад не будет. Для всех.

— Решил напустить интриги? — усмехнулась Вика.

Михаил выудил из кармана смятый листок, откашлялся и произнес:

— Я сплоховал, когда подошел к Глебу. Как мужик понимаю, что должен выручить друга, найти для него хорошее место, но самому стремно. В общем, с горем пополам собрался, понес. Сема и Марк трепались, не заметили, как в дверном проеме Глеба качнуло, он ударился о косяк, из кармана что-то выпало. Мы его разместили, накрыли, и вдруг закричала девушка. Эти двое уже удрали, я поздно среагировал, зачем-то поднял клочок. Мало ли, мусор какой-то, — он разгладил бумагу. — Оказалось, записка. Читаю: «Прекрати или пожалеешь». Кажись, Глеба убили.

Глава 4. Внеучебная практика