Последняя патриотическая

Оплотовцы за два дня до этого приезжали предупредить: уходите по-доброму! Но Хмель продолжал мариновать бойцов на блоке. И вот вновь приехал «Оплот» и убил россиянина-добровольца Москву. Убил, когда тот, опустив оружие, вышел из-за прикрытия блока на переговоры. Убил Москву ротный командир «Оплота» Нос. А после по его приказу прострелили ноги двум другим ополченцам. Так был зачищен блокпост Хмеля.

Еще какой-то казачий блокпост – восемьдесят два вооруженных бойца – в центре города. Зачем он там нужен? Однажды ответил Японец: «По бардачкам лазить». К ним тоже приехал «Оплот», установил на прямую наводку БТРы, выдвинул ультиматум: «Либо с оружием с нами на передовую, либо сдать оружие – и по домам! Час на раздумье!» Через час блокпост отдал восемьдесят два автомата.

Комендатура города разоружала очередной блокпост. На посту все пьяные. Не вышло мирно. Двое убитых.

И вот Макеевка, «Семерка»: до революции квартировал здесь Седьмой отдел милиции – база «беркута» Сочи. Нас только что на «газели» вернул с передовой Карабах, и мы стоим на плацу, растерянные, что никто не встречает. Пасмурный день ноября, ходят мимо нас вооруженные «чиполлины», за спиной метут «роботы» осенние листья, и какой-то безнадегой веет из открытых дверей казармы. Находка пугал нас арестом, Сочи матерился, что сядем в подвал, а здесь никакого интереса ко всем пятерым.

За два дня до нас вернулся в Россию Хант. Так больше и не свиделись здесь.

Оказалось, мы вернулись не вовремя. С утра позвонили, сказали: всю базу едет разоружать «Оплот». На танках, с батальоном пехоты. До этого, ко всем прочим несчастьям, дочиста сбежали в Россию вожди – Алик и весь ералаш. И отключили свои телефоны. Не с кем советоваться, некого слушаться, никто не знает, что делать. Все сходят с ума. Сейчас будут утюжить танками, а тут публика – дура!

Здесь не до нас, Ганнибал у ворот!

Что сделали Сочи и все эти копеечные головы – командиры «Семерки»? Да всё по отработанному сценарию – все бросились к злодейке с наклейкой! А с ней погибать не страшно.

Мы не скорбим от поражений и не ликуем от побед.
Источник наших настроений – дадут нам водки или нет!

Когда до ручки налакались «смелой воды», нашлись силы к сопротивлению.

Сочи, черный, как туча, идет через двор. Он на днях присвоил себе новое звание, генерал, и всё было хорошо. А тут вон какая петрушка… И вот, пьяный, решительный, с пистолетом, в чистой отбеленной «горке», сбоку охрана из пары новых интернационалистов, Сочи идет через двор. А в глазах столько тоски, что можно отравить ею всех людей мира. За ним, получить последние указания, несется первый зам Спец.

– Не надо нагнетать обстановку! – Командир идет к своей иномарке, на которой номера уже сменены с донецких на латышские. – Подводная лодка всплыла в Кандагаре!

Он садится с охраной в машину. Рядом топчется Спец.

– Ты теперь начальник моей контрразведки! – проводит Сочи из салона кадровые перестановки.

У Спеца аж вверх стали расти усы.

– Всем продержаться сорок минут! – гаркает Сочи толпе на плацу. – Кобра – предатель! – И он уносится в ворота.

Кобра тоже какой-то капитальный там командир из Макеевки. По нации армянин, сам из России, тоже присвоил себе генерала, катается на отжатом «крузере», с охраной и в черных штанах с лампасами. Тоже вор. Видел я его в «Беркуте» пару раз и поразился только двум боевым отличиям – пузу и чванству. «Кобра таким раньше не был, – вспоминал как-то прошлое Север. – Сам сидел в окопах с бойцами. А нынче как подменили. Нашел у кого-то портрет Юльки Тимошенко, развел его на машину. Чтоб, мол, проблемы уладить…»

За Сочи закрылись ворота, а у Спеца от карьеры до сих пор кружится голова.

– Кем он меня назначил? – подходит он к нам. – А? Что это такое?

Сочи вернулся часа через три. Всё кончено – на «Беркут» идут танковые батальоны «Оплота». На «Семерке» человек восемьдесят пехоты – местных и россиян. Последние прибыли вчера новой партией – восемь бойцов. Одни сбежали из Старобешево – темного угла, где из них формировали какой-то почетный легион, да все свела на ноль насаждаемая армейская уставщина. Другие вчера пересекли границу и еще ходят в гражданке. Прибыли в «Беркут», а тут такое! Бежали на волка, а попали на медведя.

Танковые батальоны еще в пути, и Сочи дал волевую команду: бить наповал и держаться до последнего патрона! А поскольку все командиры в запое, оборону возложили на Находку и бывшего российского офицера младшего лейтенанта Кубань. Он живет у Сочи очень давно, дистанцировался от соотечественников настолько, что стал «чиполлином». Местные про него говорят: «Он то в „автоботах“[6], то с автоматом».

Нам местные эти разборки до фени. Мы заявили еще с вечера, что будем сдаваться. И на оборону не выйдем, и ни разу не выстрелим.

– Большие батальоны всегда правы. А мы были в «Беркуте», будем в «Оплоте». Какая разница, как называться, – мудро рассудил Орда.