Последняя подлодка фюрера. Миссия в Антарктиде

— Ладно, без чинов, камрад Нойман! — Дениц специально употребил это эсэсовское «камрад»[15] и похлопал Ройтера по плечу. — Удачи! Она вам ох как пригодится…

Спустя двое суток на Уайтхолл, 26,[16] офицеры-шифровальщики получили текст, который после дешифровки выглядел так:

Сэр! Согласно данным, полученным мной, координаты авианосной группы, находящейся в квадрате AN 46, известны высшему командованию Kriegsmarine. Готовится атака группы, в которую предположительно войдет линкор «Тирпитц», а также группа U-boot, оснащенных самым современным секретным оружием. Принципы действия указанного оружия мне не известны, но несомненно то, что оно превосходит всё, что имелось в Kriegsmarine ранее. Необходимо всеми наличными средствами не допустить соединение «Тирпитца» и U-boot-группы, усилить противолодочную оборону, а также по возможности изменить курс эскадры.

«Фрайбол»

* * *

U-2413 и вправду была шикарной субмариной. Ройтер был в восторге от новой лодки. Восторгу добавлял и тот факт, что номер боевой единицы Кригсмарине давал в сумме 1 — это ж специально не подгадаешь, а тут сама судьба распорядилась!

— Значит, так, — инструктировал Ройтер Карлевитца и Зубоффа, — загружайте акустику. Побольше — все, что есть в базе. Загружайте парогазовые — эти старушки на ближних дистанциях — то что надо. Змейки — не берите много — 2 достаточно. Не будет у нас возможности атаковать с больших дистанций, уж это точно.

Ройтер дал возможность всем высказаться. Кто не верил в успех — могли остаться. Не остался никто. Они вышли в море.

Ждать всегда тяжело. Особенно когда ждешь смерти. Она придет обязательно. Шансов в таком столкновении нет. Но врагу победа не достанется легко. За каждого нашего мы возьмем десятки и даже сотни их. Пусть Вотан потом разбирается, кто чего стоит. Но почему-то в этот раз Ройтером владело абсолютное спокойствие. «Смерть все равно придет рано или поздно… — вспоминал он слова старого Итиро Накамуры. — Важно, насколько ты готов к тому, чтобы она пришла, и встретил ее как подобает самураю».

— Господин гауптштурмфюрер! Командующий вызывает!

— Здравствуйте, Хельмут! — послышался в динамике голос Дёница. — Я боюсь, что сегодня принес вам неважные новости.

— Здравствуйте, гроссадмирал! Мы тут привыкли к скверным новостям, так что весь внимание…

— Нойман! Вчера авиация союзников потопила «Тирпитц». Вам придется сражаться в одиночку. Бомбардировщики в этот квадрат не долетят. Не хватит горючего на обратный путь. U-796 атакована с воздуха и вынуждена вернуться на базу (пауза), с U-890 потеряна связь.

— Понял вас, господин гроссадмирал.

— Возвращайтесь, Нойман!

— Нет… это уже и так очень далеко зашло. Я атакую авианосцы.

— Ройтер! Я не могу вам приказать умереть! — голос гроссадмирала сорвался. Он выдал в эфир недопустимое «Ройтер» и был очень зол на самого себя.

— Если самурай стоит на распутье, то ему следует выбрать ту дорогу, которая ведет к смерти… — задумчиво проговорил Ройтер. — Позвольте надеяться, господин гроссадмирал, что время, проведенное у союзников, пошло мне на пользу.

— Но приказ атаковать авианосную группу в одиночку с таким эскортом — это самоубийство, — воскликнул Дёниц.

— Хорошо, значит у меня есть время еще написать хайку.

— Что?

— Самураи пишут хайку, прежде чем совершить самоубийство, традиционное японское трехстишие, — пояснил Ройтер.

— Да вы там, смотрю, совсем японцем стали… Ладно. В сторону сантименты… А может, вам повезет? Ведь вам всегда везет… — гроссадмирал запнулся, — Нойман. От вас зависит судьба Германии. Я не говорил вам такого раньше… Страна надеется на вас. Если вы не справитесь с этой задачей — то кто справится?

— Я понял, господин гроссадмирал. Я не погибну. Не в этот раз, как говорят англичане, — добавил Ройтер.

— Да пребудет с тобой бог, мой мальчик.

— Я не погибну, папа, — прошептал Ройтер мимо трубки, когда разговор окончился… Можно считать, что им приказали совершить сэпокку. Это был его Буси-До. На камикадзе он насмотрелся в Сурабайе. Так что, если такое могут япошки, почему бы ему, потомку нибелунгов, этого не мочь…

* * *

— Карлевич, а вы знаете, что в этот день в 1918 году моряки захватили резиденцию канцлера и взяли Эберта под арест? — Ройтер иногда специально произносил фамилию старшего офицера-торпедиста на манер швабских евреев. Это была такая шутка. И призвана она была поддержать боевой дух подчиненных.

— Теперь знаю, господин гауптшурмфюрер! — отчеканил Карлевитц.