Последняя принцесса Белых Песков

– Принцесса Эрисфея.

Джек чуть склонил голову. Хотя в его интонации не было вопроса, она кивнула.

– К чему весь этот… – он хотел сказать «маскарад», но запнулся. Манера общения с предыдущей знакомой принцессой не подходила для племянницы верховного судьи. Джек сел к столику с противоположной стороны. Принцесса торопливо налила в бокал немного вина и спрятала руки в складках халата.

– К чему такая таинственность? – сформулировал Джек.

– Как же мне иначе встретиться ночью наедине с мужчиной, да ещё угощать его игристыми напитками?

Джек отодвинул вино на середину покосившейся столешницы.

– А если нас поймают, мне придётся на тебе жениться?

– Нет. Если нас поймают, ты, скорее всего, проведёшь остаток жизни – недолгой – в Венге, закованный в тяжёлые цепи.

Она очаровательно улыбнулась, без тени насмешки или злорадства.

– Венга? – переспросил Джек.

– Месторождение алого мрамора на востоке. Там преступники могут с пользой искупить свои грехи.

Забавно будет после всех настоящих преступлений угодить на каторжные работы из-за свидания.

– Но ты не беспокойся, – добавила принцесса, – я знаю, где, как и когда пройти, чтобы никто об этом не узнал.

– Это я уже понял, – проворчал Джек, бросив короткий взгляд на спящего Зефира. – Почему нам было не познакомиться при более… благопристойных условиях?

– В присутствии слуг, членов Совета и, возможно, верховного судьи?

– У меня нет намерений, которым помешали бы зрители и солнечный свет. А у тебя?

– Так и будем перебрасываться вопросами?

– А ты готова предоставить мне ответы?

Титул не накладывал на Эрисфею должной степенности. Пока Джек гадал о причине встречи и своей дальнейшей судьбе, принцесса сравнивала, что длиннее: подвеска на её косе или кисточка на конце пояса.

– Готова. – Она набрала полную грудь воздуха и, уставившись на Джека, выпалила: – Я решила стать твоей женой.

Ах, сколько ответных реплик промелькнуло у Джека в голове! «Не помню, чтобы я просил об этом», «а я уже давно принял противоположное решение», «если это попытка соблазнения, не следовало заворачиваться в пятьдесят слоёв ткани, будто из тебя должна вылупиться бабочка»…

– Не лучший выбор, – сказал он вслух.

Эрисфея широко улыбнулась, и Джек добавил в список причин не жениться на ней милые детские ямочки на щеках.

Милая — это слово исчерпывающе характеризовало принцессу. От очень маленького размера сафьяновых туфелек с загнутыми носками до пушистых волосков, выбивавшихся из причёски. От щербинки между передними зубами до светлых бровей, застывших в полукруге радостного удивления. Джек бы никогда не женился на ком-то с определением «милая».

Указательным пальцем Эрисфея подвинула бокал на дюйм ближе к Джеку.

– Это приворотное зелье?

– Нет, но мне рассказывали, что вино помогает мужчинам расслабиться и смириться со своей судьбой. Это лучшее в нашей провинции, я узнавала.

Ямочки на её щеках обозначились ещё выразительнее. Джек не сдержал горестный вздох.

– Я всё взвесила и продумала. – Кисточка с подвеской пустились танцевать медленный вальс по столешнице. – Другие претенденты мне не подходят. Иларт слишком красивый и занимает высокое положение – вряд ли наши интересы совпадут. Ферим сильный и решительный, но он мечтает о титуле. Тимес чересчур молод.

– Мильхор.

– О, Мильхор влюблён в меня! Нельзя. А ты, рассказчик, мне подходишь, потому что твоё сердце разбито и закрыто.

Джек насмешливо хмыкнул – насмешка получилась наигранной.

– С твоим толкованием я поспорить не могу, – признался он, – но разве это не повод отмести мою кандидатуру как непригодную?

Отбросив косу за спину, Эрисфея придвинулась ближе. Джек отъехал по песку на такое же расстояние вокруг стола.

– Скажи, северный рассказчик, ты слышал, что вот уже несколько столетий в моём роду на свет появляются только девочки?

То ли с этого ракурса огонь факела подсвечивал её лицо как-то по-особенному, то ли интонация изменилась, но Джек сразу преисполнился таинственности.

– Такие слухи смутно доходили до меня.

– А известно ли тебе, что ни одна из этих девочек ещё не дожила до двадцати двух лет?

Вот об этом как-то особо не распространялись. Джек мотнул головой.

– От чего же они умирают?

– От любви. – Эрисфея театрально закатила глаза, точно произнесла чудовищную нелепость. – Все, от моей матери до прапра… – и так далее – бабушки успевали выйти замуж, произвести наследницу, а после умирали – от любви.

– От любви нельзя умереть, это не диагноз, – возразил Джек.

Принцесса покосилась на бокал – видимо, ей рассказывали, что вино также придаёт смелости.

– Способы умереть бывают разные. – Она поморщилась. – Тяжёлая болезнь, несчастный случай, падение с башни во дворе… ревнивый муж. Но причина всегда одна: любовь. Не спорь, я точно знаю.

Джек и не собирался, пока он вёл мысленный диалог с самим собой.

– Сколько тебе лет?

Она обрадовалась правильному вопросу.

– Двадцать один.

– Хм. Может быть, ты себя накручиваешь? И нет никакого злого рока, и все те несчастные случаи были лишь совпадением?

– Совпало одиннадцать раз подряд.