Последняя секунда Вселенной

– Народ Дэйрдре видел мир по-другому, – вмешалась еще одна ее копия. У нее был очень серьезный голос. – Они использовали…

– Непонятно, что они использовали. Древних уже нет, а Дэй и ее родня – выродившиеся высшие…

– Низшие, – хихикнула еще одна.

Аннабель уже не могла расслышать, потому что ее версий появлялось все больше и больше, а говорили они все громче и громче. Она села на землю, обняв свои ноги, и уткнулась лицом в колени.

Они спорили, что делать. Спорили, что такое Вселенная, что такое наблюдатель, как создается прошлое, будущее и настоящее. Как сражаться с пустотой. Как победить пустоту. Как убедить пустоту.

Ее никто уже не видел. Никто не замечал.

Последняя секунда Вселенной, казалось, будет длиться вечно.

Голосов становилось больше и больше, они заполонили все пространство и время. Они были везде. Видимо, вторая Аннабель была права. Она и есть бесконечность. Если так, то быть бесконечностью – то еще удовольствие. В бесконечности ты ничто.

Аннабель-бесконечность. Один человек. Один народ. Одно целое.

Это было странно. Они говорили друг с другом на расстоянии многих световых лет, а она слышала их. Как? Квантовая запутанность? Или у этого всего есть другое название?

Асхель говорил, что это ее дар.

Дар отличает тебя. Делает каким? Особенным? Самым сильным? Бред.

Это делает тебя способным лишь на одно – слышать Вселенную. Слышать себя. Услышать бесконечную сущность, для которой не существует ни прошлого, ни будущего – одно лишь настоящее. Та самая мельчайшая частица времени, которая называется «здесь и сейчас», потому что времени не существует.

Она не знала, сколько она просидела вот так, слушая, слушая, слушая. Казалось, мимо проходят целые эпохи, пролетают целые галактики, а она все сидит здесь. Как статуя. Как древнее изваяние.

Голоса множились и множились, и она чувствовала себя такой же маленькой, как в детстве, когда впервые открыла учебник астрономии, когда узнала настоящие размеры Вселенной. Конечно, тогда она почти ничего не поняла. Она не знала физики, формул, высшей математики. Но кое-что она все-таки поняла. То, в чем она никогда не хотела себе признаваться.

Она поняла, что одинока. Что они все одиноки и что для огромной Вселенной они даже не песчинки. Они – настолько малы, как элементарные частицы для людей.

Интересно, страшно ли элементарным частицам?

Какой глупый вопрос. Слишком глупый.

Ей хотелось перестать существовать, хотелось, чтобы это все наконец-то закончилось, хотелось…

Кто-то подергал ее за рукав.

Она подняла лицо, открыла глаза и увидела Саншель.

Невозможно.

– Снова галлюцинация, – сказала Аннабель, глядя сквозь нее.

Было бы забавно, если бы все это оказалось одной гигантской галлюцинацией. Она ведь несколько дней уже не пила свои таблетки.

– Я здесь, – Саншель села на корточки рядом с Аннабель и положила руку ей на плечо.

– Но как? Ты не могла покинуть дракона, а теперь вдруг ты здесь? Как?!

Саншель мягко улыбнулась и села на корточки перед ней.

– Все гораздо проще, чем ты думаешь.

– Ты тоже – множество.

На ее плечо опустилась рука:

– Вставай, Аннабель.

Она обернулась. Эйрик.

Нет. Как?

– Эйрик? Ты же ушел. Почему ты снова здесь?

Он улыбнулся.

– Как ты и говорила. Сотня дел, но это самое важное.

– Я имела в виду…

– Я знаю, что ты имела в виду. Поэтому мы здесь. Вместе. Ну, ты знаешь… – Эйрик вдруг стушевался.

– Не знаю. Что?

Он бросил на Саншель растерянный взгляд:

– Ты не поможешь объяснить?

– Не-ет, – широко улыбнулась та. – Давай сам.

Эйрик тяжко вздохнул и мрачно заговорил:

– Я просто подумал, что где-то в конце мы должны быть вместе. Это и есть самое важное. Я не могу оставить никого из вас. Никого, – повторил он. Видимо, для закрепления эффекта.

– А что Айвин? – спросила Аннабель и тут же услышала приближающиеся из темноты шаги. Они звучало глухо, но постепенно становились все четче.

Айвин появился рядом с ними. И выглядел он почти так же, как раньше. Рыжеватые волосы, серые глаза, на шее из-под воротника видна только одна татуировка – какое-то вьющееся растение.

Аннабель хотелось обнять их всех разом, чтобы никогда-никогда больше не отпускать. Они пришли сюда, к ней. И все же…

– Но, Айвин, ты же был там, в том мире, – подозрительно сказала она. – Ты был деревом.

– Э-э, спасибо? Так меня пока никто не называл.

– Но ты же был в том мире… под тем деревом. А до этого ты умер. Или… Я ничего не понимаю.

Тот кивнул.

– Да, ты права. Та версия Айвина действительно погибла. Но я ничего не мог поделать.

Она почувствовала, что ноги подкашиваются. Захотелось воды, и тут же Эйрик кивнул на сумку, которую она все еще прижимала к груди:

– Там.

Аннабель открыла сумку и выхлебала практически всю флягу, проливая на себя и давясь. Откашлявшись и выдохнув, она спросила:

– Теперь ты читаешь мысли?

– Самую малость. Но на самом деле, это было в книге.

– Так ты знаешь, чем все закончилось?

– Нет. Не знаю. Решил не знать. Впервые в жизни, наверное.

– Теперь будущее неизвестно, – любезно подсказала Саншель.

Пустота больше не приближалась. Казалось, что наоборот – даже отступила.

– Что мы будем делать дальше? – спросила она.