Последняя сказительница

– Давай искать брод через реку.

– А далеко ещё до места исследования? – с закрытыми глазами спрашивает Пушинка.

Если бы я её не знала, то подумала бы, что она заснула на ходу.

Сума делает несколько шагов по песчаному берегу.

– Здесь можно перейти.

Конечно, ей не терпится вернуться к матери, но рисковать, когда мы так близки к цели, совершенно ни к чему.

– Течение слишком опасное.

Я показываю на более широкий брод, чуть дальше, где белых шапок пены поменьше.

– А вот там…

Воздух сотрясает отчётливый гул дронов.

Сума открывает рот, и мы переглядываемся.

Они приближаются быстро. С громким гулом. Очень громким.

Вокси повисает у меня на руке. Мы смотрим на тёмную точку вдали, высоко над озером, откуда пришли. Шум всё ближе, я вижу, что дрон не единственный. Словно саранча, к нам летит целый рой дронов. Но это не безвредные сборщики образцов или спасатели в поисках пропавшего ребёнка. На брюхе каждого распылитель, которым пользуются при терраформировании. А при виде дополнительных баков у меня замирает сердце. Они наполнены ярко-зелёной жидкостью.

Меня кидает в жар. Совсем забыла.

Для нас пятерых баков слишком много. Воздух, такой тихий и спокойный несколько секунд назад, пульсирует от их воя. Все мысли о склянках в лаборатории. Я их так и не проверила. И всех нас погубила.

Сума толкает меня локтем.

– Что это?

Не знаю, что и сказать.

– Впечатляет, – выпаливает Рыжий.

– Внимание, – кричу я дрожащим голосом. – Без паники!

– С чего вдруг паниковать?

Пушинка машет руками над головой.

– Это же Коллектив. Но для чего эти дроны? – спрашивает она.

Вокси стоит рядом, и через шлем слышится его порывистое дыхание. Он до боли стискивает мне руку.

Дроны приближаются крохотным треугольником, двигаясь к нам на юг. Их так много, что они кажутся настоящими самолётами.

Сума опускает руки Пушинки и наклоняется.

– Не привлекайте внимания.

Она сверлит глазами Пушинку. Как я рада, что Сума на моей стороне.

Шансы спрятаться невелики, но холодная, насыщенная кислородом речная вода – наше единственное спасение. Смогут ли дети переплыть? Ах, если бы мы взяли с собой шлемы! Моя вина.

Я хватаю Вокси за руку и поворачиваюсь к Суме.

– Я самая старшая. Я войду в воду первой. Будешь якорем с другой стороны.

Сума берёт Пушинку за руку. Остальные присоединяются, сомкнув цепочку: Вокси за Рыжим, а он за Пушинкой.

– Крепче держитесь за руки! – кричу я, входя в реку. Ледяная вода заливает ботинки, я вдруг ощущаю себя в капсуле, как в первый день на корабле, будто меня заливает стазисный гель. Бурная вода стремится сбить меня с ног.

Я оглядываюсь. Один за другим мы входим в воду. Шум нарастает, заглушая рёв реки.

Пройдя половину пути, проверяю, все ли на месте. Сума по пояс в воде и, как и я, борется с течением. Дроны пока далеко, мы дышим воздухом.

Вода заливает мне рот. Река, как разъярённый бульдог, толчком сбивает меня с ног. Я стараюсь удержаться, но подводное течение слишком сильное. Вокси крепче сжимает мою руку, и я упираюсь носком в дно реки.

Мы мчимся по реке, пока не оказываемся почти на другом берегу. Моя нога цепляется за дно с противоположной стороны, и я удерживаю всех.

Вокси смотрит на меня полными слёз глазами. Даже сквозь рёв реки я слышу его слова, от которых сжимается сердце:

– Всё из-за меня.

Дроны почти над головой, рёв оглушительный. У меня нет времени разуверять его, что это однозначно произошло бы, убежал бы он или нет.

– Все под воду! – кричу я.

Глаза Вокси круглые, как у Хавьера, когда Лита показала нам мёртвую гремучую змею из курятника.

– Всё будет хорошо, Вокси. Не бойся, дыши в шлеме, как обычно.

Я хватаю его за руку.

– Готов?

Ребёнок, который, вероятно, никогда не принимал настоящую ванну, отчаянно мотает головой.

Я подготавливаю его, словно маленького Хавьера.

– Раз, два…

Мы ныряем под воду, и я открываю глаза, чтобы проверить остальных.

Под шумным потоком вижу лишь мрачную тень, закрывшую солнце. Будь это тень одного дрона, её бы и не заметили, но тень от целого роя погружает нас во тьму. Я сижу, затаив дыхание, пока вода снова не светлеет под солнечными лучами. Еще чуть-чуть – и я потеряю сознание, однако если дроны засекли нас по теплу наших тел и распылили яд, он ещё наверняка не рассеялся.

Подняв голову из воды и глотнув воздуха, я пугаюсь, что, наверное, вдыхаю отраву. Но дроны, минуя нас, летят на юг, и над головой нет зелёного тумана. Одного за другим поднимаю из воды остальных. Они высовывают головы, откашливаются, жадно вдыхают воздух. Кроме Вокси, которому в шлеме ничего не грозит.

Сотни дронов либо не видят нас, либо Коллективу на нас наплевать.

Я слежу за курсом ведущего дрона, пытаясь угадать, куда он летит. И понимаю, что цель у нас одна. Самый нижний водопад.

Я подплываю к огромному валуну и хватаюсь за него рукой, но, не рассчитав скорость, врезаюсь в камень коленкой. Вскрикнув от боли, я выпускаю ручонку Вокси и хватаюсь за ногу.

К счастью ремни от сумки плотно обхватывают меня за пояс, и я вижу, что мальчик отчаянно держится за ремень. Я отпускаю коленку, чтобы удостовериться, что с ним всё в порядке, и меня пронизывает боль.